Жемчужина Санкт-Петербурга. Кейт Фeрнивалл

с какой-то злобой.

      – Благодарю вас, mademoiselle Валентина, – прочувствованно произнес царь. – Merci bien. Превосходное исполнение. Незабываемо. Вы обязательно должны сыграть в Зимнем для меня, императрицы и милых дочерей.

      Девушка поднялась со стула и присела в глубоком реверансе.

      – Это великая честь для меня, – сказала она.

      – Поздравляю вас, душенька. Вы станете великой пианисткой.

      В первый раз девушка улыбнулась.

      – Благодарю вас, ваше величество. Вы слишком добры ко мне.

      Что-то в том, как она произнесла эти слова, заставило Йенса вздрогнуть. Он чуть не рассмеялся, но царь, похоже, не заметил легкого оттенка иронии в ее голосе.

      – Во всяком случае, – прошептала спутница Йенса, – вижу, Шопен тебе пришелся по душе больше, чем пение.

      Йенс повернулся к графине.

      – Признаться, да.

      – Фриис! Что вы здесь делаете?

      Это произнес царь. Он решил размять ноги перед следующим выступлением. Все в зале в тот же миг тоже повскакивали со своих мест. Николай был значительно ниже Йенса, он имел привычку, стоя на месте, перекатываться с пятки на носок. Женщины зашуршали платьями, приседая перед Романовым, мужчины почтительно наклонили головы.

      – Фриис, – продолжил Николай, – надеюсь, вы здесь не для того, чтобы приударить за выпускницами.

      – Нет, ваше величество. Я здесь по приглашению графини Серовой.

      – Нечего вам выставляться перед наследницами лучших родов Петербурга. Делом нужно заниматься. Я этого жду от вас.

      Йенс поклонился, щелкнув каблуками.

      – В таком случае я удаляюсь.

      Николай посерьезнел.

      – Вам сейчас нужно быть в другом месте, Фриис. Мы не можем себе позволить, чтобы такой человек, как вы, тратил время на… – Он махнул рукой в перстнях на зал. – На подобные забавы.

      Йенс снова поклонился и развернулся, чтобы уйти. При этом он еще раз посмотрел на пианистку. Та продолжала смотреть на инженера. Он улыбнулся, но, не увидев ответной улыбки, коротко кивнул и направился к выходу. Когда дверь закрылась за его спиной, Йенс почувствовал, будто там, в сияющем зале с начищенным до блеска полом, осталась какая-то его частичка. Что-то такое, что он очень ценил.

      – Йенс!

      Ему пришлось остановиться.

      – Наталья! Как видишь, мне нужно спешить.

      – Подожди. – Шаги графини эхом разнеслись по пустому желтому коридору, когда она быстро двигалась к нему. – Йенс, прости, я не думала, что из-за меня тебе придется выслушать упрек царя.

      – Неужели?

      – Да. Извини меня.

      – Графиня, – сказал он и приложил ее руку к губам, – вам не за что извиняться.

      Голос инженера зазвенел от иронии.

      Серова громко вздохнула.

      – Не будь столь заносчив, Йенс. По крайней мере со мной.

      Она приподнялась