Мое последнее завтра. Елена Гринева

сглотнула и начала сбивчиво говорить:

      – Понимаешь все дело в том, что иногда в моей голове ноты складываются в разные мелодии, и мне только остается их записывать. Я не профессиональный композитор, но все же, здесь собрано лучшее из того что я напридумывала. К некоторым из них есть стихи. Если сложить музыку и стихи то получится песня, не так ли?

      «Господи, что я говорю, – подумала она, – это ведь и так понятно»

      – И в общем я писала их для Шона. Изначально я хотела, чтобы он их спел, но ты ведь и сам понимаешь, что это невозможно, поэтому.. поэтому..

      Слова как будто испарились, и девушка просто стояла молча глядя на одноклассника, не в силах что-либо сказать.

      – Поэтому ты хочешь, чтобы эти песни пел я? Потому что у меня неплохой голос, не так ли? – Уилл улыбнулся и взял ее за руку, – пошли

      – Стой! Куда ты меня ведешь? – Софи посмотрела на него с немым отчаянием. Ты что хочешь прямо сейчас…

      – Да, я прямо сейчас попробую сыграть хотя бы несколько из них.

      Он распахнул дверь в класс, и Софи снова увидела эту светлую комнату в лучах солнца. Учителя музыки уже не было. Вместо него на крышке фортепиано лежала записка:

      «Мистер Беккер, занятие сегодня отменяется в связи с моим пошатнувшимся здоровьем».

      И подпись: «Ваш Дж. Гордон».

      – Бедняге не по себе после всего этого, впрочем как и всем нам, – пробормотал Уилл.

      Софи молча села на деревянный стул напротив пианино. Рядом расположился ее одноклассник.

      – Ну что ж попробуем? – он поднял слегка запылившуюся крышку и начал играть. На миг Софи показалось, что все, что было до этого, всего лишь дурной сон. Она точно так же как и раньше сидит рядом с Шоном за этим громоздким инструментом, и комната наполнилась грустными и приятными звуками мелодии.

      – Эй, посмотри это ведь так легко!– говорит ей Шон и смеется, – ты скоро сама научишься играть, и тогда мы уедем в Нью-Йорк и станем самыми знаменитыми музыкантами!

      Его пальцы быстро нажимают на клавиши. Это выглядит завораживающе.

      Такое странное ощущение дежавю. Девушка грустно улыбнулась и посмотрела на человека, сидящего рядом с ней. Совсем другая улыбка, цвет глаз и манера играть на клавишах.

      «Забудь, – подумала она, – ты никогда с ним больше не встретишься. Поэтому просто забудь». Спустя несколько секунд мелодия закончилась и в комнате воцарилась тишина. Софи сидела молча и неподвижно как статуя.

      – Боже мой! – Уилл выдохнул с удивлением.

      – Что, все так плохо?– обреченно спросила девушка.

      – Нет, что ты, эта музыка, она просто потрясающая! Ты точно сама ее придумала?

      – Да, – безрадостно сказала девушка,– по вечерам дома бывает очень скучно, вот я и..

      – Да у тебя талант, – перебил ее Уилл, – Софи, о твоих песнях должен узнать весь мир, что ты об этом думаешь?

      – Ничего, – безразлично ответила она, – если честно, мне все равно. Делай с ними что хочешь. Кстати, я хотела задать тебе несколько вопросов.

      Вечерело. В лучах уходящего