Мое последнее завтра. Елена Гринева

вопросов», – продолжает он.

      «Погибшего? – Софи недоуменно смотрит на него. – А кто погиб?».

      «Убирайтесь отсюда! Вы мешаете следствию! Кто вас сюда пустил?» – кричит отец.

      Человек с микрофоном делает вид, что ничего не слышит и пристально смотрит на нее, но Софи молчит. Эта немая сцена длится еще несколько секунд, затем Адам Нортон хватает журналиста за руку и тянет его к выходу. Тот оборачивается напоследок и, прищурив глазки-бусины, с обидой говорит:

      «Шон Остин».

      Наверное, этими словами должен был закончиться какой-нибудь дешевый блокбастер, но в жизни все по-другому.

      Люди в полицейской форме подходят к Софи, отец дает ей свою куртку. Ее постоянно о чем-то спрашивают:

      «Ты упала в обморок?».

      «Когда ты в последний раз его видела?».

      «Кто сделал надпись на двери?».

      Девушка мотает головой, кажется, она плачет, врач протягивает ей белый платок с каким-то красным рисунком, и тут Софи смотрит на дверь, такую знакомую с самого детства. Обычная серая дверь, замочная скважина в царапинах, мать Шона не всегда попадала туда ключом. Ручка немного потускнела, Шон хотел ее заменить, потому что краска со временем облупилась. Когда он открывал дверь, серые кусочки оставались на пальцах. Ему это не нравилось, Шон вечно боялся за свои руки.

      «Такова участь всех пианистов», – шутливо говорил он.

      Дверь была на месте, вот только на ней блестела ярко-красная надпись: «Я вернусь за тобой». Эта дверь с надписью больше напоминала место преступления из детективных рассказов, купленных в местном киоске. В груди у девушки что-то оборвалось.

      Дальше были беседы с врачами, допросы. Потом вышла статья в газете, где ее обвиняли в убийстве. Передача с прилизанным журналистом по телевизору: «Школьница стала причиной самоубийства своего одноклассника. Правда или вымысел?»

      А затем начались сплетни.

      Где бы ни была Софи, в школе или в магазине, за спиной слышался постоянный шепот, который начинался словами:

      «Это же она…».

      «Та девица…».

      «Она вправду довела его до самоубийства!».

      «Вот, стерва!».

      Первое время девушка с ужасом прислушивалась к тому, что говорили за спиной, потом привыкла, шепот неравнодушных горожан слился в шум, похожий на радиопомехи, и вместо слов со всех сторон стало доноситься монотонное «ш-ш-ш-ш-ш-ш».

      Единственным, что ее успокаивало, было то, что сейчас конец июня, и учеба в школе неумолимо подходит к концу, а перед Софи открывается дорога во взрослую жизнь.

      «Вот только отец не хочет уезжать из города, а я не могу здесь больше оставаться, – уныло подумала она. – И все же у меня осталось одно незаконченное дело. Очень важное дело».

      – Софи, – голос судебного психолога донесся как будто из другой реальности.

      – Простите, мисс Элфорд, я немного задумалась.

      – Может, тебя проводить домой?

      Мари посмотрела на нее с сочувствием, ее большие голубые глаза излучали теплоту.

      В голову Софи продолжали лезть невеселые мысли.

      «Если