Номер 124. Артем Стрелец

он, перекладывая блоки на прилавок.

      – Как часы, Артём Павлович, – кивнул я, подвига сигареты ближе к себе.

      Этот склад всегда оставался для меня загадкой. Система видит всё, контролирует всё, но каким-то образом этот уголок мира оставался для неё невидимым. Меня это всегда интриговало. Почему она не прихлопнула этот импровизированный склад запрещёнки? Вопросы оставались, а ответов, как и по уликам на моей доске, не было.

      – Павлович, – бросил я, задумчиво глядя на него. – И как тебе удаётся держать всё это без внимания сверху?

      Старик лишь усмехнулся, затянувшись своей сигаретой. Его глаза, хоть и уставшие, вспыхнули хитрым огоньком. Он слегка наклонился вперёд, как будто собирался открыть мне тайну. Но вместо этого лишь хрипло рассмеялся.

      – Знаешь, Роман, – сказал он, отпуская дым через зубы. – Чем меньше вопросов задаёшь, тем дольше живёшь. А ты, я вижу, как всегда лезешь туда, куда другим и дорогу показывать страшно.

      Я усмехнулся, забирая блоки.

      – Ладно, Павлович. Просто знай, что если вдруг придёт кто-то незваный – я тут не был, и я тебя не знаю.

      Он махнул рукой, будто отгонял надоедливую муху.

      – Ты тут не первый такой умник, не волнуйся. Своих держим под прицелом, чужих – на мушке. А теперь вали отсюда. У тебя на лбу написано, что ты не просто за сигаретами пришёл. Работай, сыщик, работай.

      Его слова задели меня, как всегда, попав прямо в точку. Сегодня мне действительно нужно было больше, чем просто сигареты. В этом сером, мёртвом городе три записки, три смерти и три загадки кричали о том, что где-то здесь скрыта истина. А если кто и мог понять её, то только тот, кто знает, как оставаться вне поля зрения системы.

      Я поправил пальто, кивнул Павловичу и направился к выходу. Его хриплый смех догнал меня уже у двери.

      – Роман, если найдёшь что-то интересное, не забудь рассказать. Хотя, знаешь что? Лучше не рассказывай. Береги себя, парень.

      Я уже стоял у двери, пальто слегка распахнулось от движения. На мгновение задержался, обернулся через плечо. Почувствовал, как губы сами собой дрогнули в лёгкой усмешке. Интерес, почти азарт, смешанный с внутренним напряжением, проскользнул в моём взгляде, и я бросил последний вопрос.

      – Ну всё же как? – бросил я, будто шутя, но голос выдал, что вопрос был серьёзным.

      Артём Павлович, не меняя позы, стоял у прилавка, всё так же лениво затягиваясь. Он усмехнулся, уголки рта дрогнули, а глаза хитро сузились.

      – Она всего лишь "система", – отозвался он, с таким выражением, будто говорил очевидное.

      Затянувшись ещё раз, он выдохнул дым и, словно невзначай, добавил:

      – Система – это просто машина. Умная, конечно, но всё ещё машина. А у машин есть одно общее: они могут давать сбои. Иногда такие маленькие, что их никто не замечает, а иногда… достаточно большие, чтобы в них пролез такой, как я.

      Он замолчал, давая мне переварить сказанное. Лёгкий намёк проскользнул в его голосе, как нож в мягкое масло. Павлович явно хотел что-то подчеркнуть, но при этом не