Полет в Эгвекинот. Полина Михайловна Разницина

а не влезла!

      – Щас как дам больно! – наигранно-сердито заворчала я и оттянула средний палец, – знаешь, что такое фофан?

      – Это нечестно! Нельзя обижать человека, находящегося в уязвимом положении!

      – Ладно, – вздохнула я и протянула ладонь, – вылазь.

      Когда мы уже шли к метро, Яна вдруг спросила:

      – Что думаешь насчет всей этой ситуации с Барсиковым? – отвечать не хотелось, – ты бы расстроилась, если бы его уволили?

      – Не знаю. Ничего не думаю, – честно ответила я и, поразмыслив, добавила, – пожалуй, такой исход был ожидаем, но для меня неприятен. С одной стороны, ведет он себя, как ребенок, с другой – без него скучно.

      – А мне бы Николая Васильевича не хватало…

      – Сам дурак.

      – Знаю, но все равно…

      Глава 11. Календарь

      «Вы совершенно правы, только в другом вопросе» – народная мудрость

      – Варя, вы же придете на следующей неделе? Уже февраль, а у нас все еще не готов календарь к новому году.

      Я ногтем ткнула только что скрученную из бумажных лоскутков свинку. Свинка дернула хвостиком и неожиданно-резво ускакала под стол.

      – Варя! Ну аккуратнее!

      – Извините, Ирина Васильевна. Придем. Мы с Яной точно, а эти, – я кивнула в сторону Алеши и Тимофея, мявшихся на пороге, – куда они денутся, у них здесь, можно сказать, медом намазано…

      – Что ты имеешь в виду?

      – Да не берите в голову. Варенье они очень любят, которое с яблоками и апельсинами. И чай обожают. Придут.

      Тут из-за двери высунулась знакомая лохматая макушка. «Етить твою налево! А этого какая нелегкая принесла?!» – подумала я и мысленно добавила пару крепких выражений непечатного характера.

      – Варя! – в ужасе воскликнула Ирина Васильевна, – ладно – мальчики! И ты туда же! Ты-то девочка..!

      Видимо, мысли на языке не удержались.

      – Простите, Ирина Васильевна, кошмар вспомнился, – а кошмар и правда вспомнился, как эта самая лохматая макушка два часа назад предпринимала попытки устроиться у меня на плече. Плечо я отмывала долго, и, как казалось тогда, отмыла, но теперь былая уверенность поугасла.

      – Нет, ты, понимаешь, такая лексика… она…

      – Понимаю, Ирина Васильевна, честное слово, понимаю, и даже рот с мылом мыла… что, впрочем, исключительно пополнило мой словарный запас…

      – Варя!..

      – Я больше не буду. Экстренная ситуация!

      – Хорошо, – неожиданно сдалась Ирина Васильевна, – вы вроде как уходить собирались, помой, пожалуйста, нож и доску. Мне останется квилинг собрать…

      Я нервно покосилась на дверь и рассудила: «Пожалуй, сюда не сунется. Такого заставить открытку нарисовать – чокнешься, а чтобы он бумажки клеил вместо своей любимой математики…»

      – Нет, знаете, я сейчас вспомнила, что последнее И.Д.З. Барсикову вчера сдала.

      – Точно? – Ирина Васильевна недоверчиво на меня покосилась, – не обманываешь?

      – Вы