Полет в Эгвекинот. Полина Михайловна Разницина

темпе и в своих мыслях.

      Так и теперь подруга явно не спешила. Прошло минут 15, а она все не возвращалась.

      И тут Барс выскочил в коридор. Мягкий прыжок, приземление на четыре лапы, каждая из которых размером с мою голову, и вот громадный зверюга стоит напротив и сверлит меня взглядом. Я сижу на полу и спиной вжимаюсь в стену. «Ой, мамочки, ой, папочки… Я хамелеон… Я хамелеон… Во-первых, ты ничего не видишь, во-вторых, барсы не едят хамелеонов…»

      Но, похоже, есть меня никто и не собирался. Не было Барсу дела и до отсутствующих. Он ощерил зубы и прорычал, недобро сверкая синими глазами:

      – Если зайдет Вероника Андреевна, скажи, что я скоро вернусь.

      С Вероникой Андреевной Барс часто уходил из Лицея вместе. Она нередко заглядывала к нам во время допов. Учителя о чем-то перешептывались, иногда смеялись. Мы, особенно первый год, всем классом дружно строили догадки насчет «глубины» их отношений, но быстро угомонились. Так же, как и с другими, нам надоело.

      В общем, на этой прекрасной ноте, страшный зверь в синей безрукавке издал ужасающий по своей громкости вопль, больше похожий на клич индейца, и в один прыжок оказался где-то на лестнице.

      Что было дальше, я не знаю, но со слов очевидцев – приблизительно следующее:

      *Рассказывает пострадавший: Я стоял у поста охраны, когда из-за угла выскочил здоровенный белый кот в синей безрукавке. Только и успел подумать: боже, с какой стати барсы носят безрукавки… Он мчался прямо на меня!..

      *Свидетель1: Он пронесся как тайфун! Рожа красная!

      *Я: Кхм, уважаемый свидетель, у барса рожа красная?

      *Свидетель1: Ну, да! До самых кончиков шерсти покраснел, такой злющий! И глаза как два блюдца! Кровью налились, и из них искры во все стороны летят! А как он бежал! Лапа коснется пола – на полу остается прожженый след! И из ноздрей дым валил! Все помещение заволокло, я чуть не задохнулся…

      Пострадавший больше ничего рассказать не смог. Все, что он помнил дальше, – операционный стол и рваную рану от когтей на животе. И швы. Много швов. К вопросу нумерации свидетелей: пронумеровала единственного выжившего, хотя трупы обнаружены не были.

      Когда к шести часам Яна добрела до Лицея, у стены 76 кабинета сидела одинокая я и задумчиво жевала ногти.

      – Ой, Варечка, а где все?

      – Допы кончились.

      – Как?! Уже?

      – Уже. Жить будешь, ему не до тебя.

      И мы ушли домой. И мы праздновали Новый год дома. А Барс в новой «решетчатой» квартире. Пострадавший был физиком, и, в свою очередь, успел оттяпать обидчику лишнее ухо, так что наступающий эти двое встречали вместе.

      Так я узнала, что математики и физики – как две равновеликие фигуры в шахматах – вечно пытаются друг друга сожрать, но не очень могут.

      Все вышесказанное – мои не самые удачные попытки обшутить ситуацию и, излишне не вдаваясь в подробности, ее описать. Не хочу, чтобы Барс обижался. Однако тогда произошедшее произвело на меня впечатление и заставило сделать некоторые выводы.

      Первое и самое главное – максимализм