Имя кровью. Тайна смерти Караваджо. Мэтт Риз

выбрал табурет в темном углу.

      – Я искал Менику, – сказал он.

      – А я ее только что видел, – вспомнил Онорио. – С рифмоплетом Гаспаре, твоим восторженным почитателем.

      – У меня появились такие поклонники, по сравнению с которыми Гаспаре – мелкая рыбешка.

      – Нюхом чую выгодный заказ! Скажешь, нет?

      Пьетро поставил на стол тарелку рикотты и положил хлеб из муки грубого помола. Онорио развернул маслянисто блестевшие листья, в которых созревал сыр, понюхал, спросил вина и разломил каравай.

      – Ага, заказ. И мой новый почитатель уже прикидывает, как бы выманить мои прежние картины у нынешних владельцев.

      – Господи Иисусе, неужто тебя представили Его Святейшеству?

      – Почти угадал, – улыбнулся Караваджо. – Кардиналу- племяннику.

      Онорио разломил хлеб на три части и протянул ломти Марио и Караваджо.

      – Остерегайся, Микеле. Он опасный человек. Хуже того, он любитель искусства.

      Марио захихикал и поперхнулся вином. Онорио хлопнул его по спине. Марио высморкался на пол и снова взялся за хлеб.

      – Я не шучу, – сказал Онорио. – Кардинал Боргезе уже назвал кавалеру д’Арпино сумму податей, которую тот якобы задолжал. И предложил в уплату долга передать ему свою коллекцию картин. Грабеж средь бела дня.

      – В таком случае мне повезло, что я себе ни одной не оставил.

      – Пьетро, принеси свечу, ради бога, – темно, хоть глаз выколи, – Онорио сплюнул в угол. – Но и у тебя есть что украсть.

      – Мой талант? Свободу? Брось ерунду молоть.

      – Твою жизнь, Микеле. Этот племянничек держит ее в своем цепком кулачке. Уж эти холеные пальчики свое возьмут, будь уверен. Окажешься у него в руках – не вырвешься. А если вырвешься, то перьев потеряешь немало.

      – Я свою жизнь и сам загублю. Мне для этого папская помощь не требуется.

      – И ради этого ты вчера оскорбил Рануччо?

      – Разве?

      Слуга принес свечу и второй кувшин кьянти.

      – Тебе что, память отшибло? – нахмурился Онорио. – Да, ты пропустил несколько мячей – что неудивительно: ты так набрался, что едва на ногах стоял. А потом ты сказал Рануччо: «Хочешь получить свой выигрыш – понюхай мою…»

      Караваджо засмеялся:

      – Да ну?

      – «Свои деньги можешь поискать вот здесь, – сказал ты. – Подходи, забирай». Потом ты взмахнул рукой, чтобы хлопнуть себя по заднице, но оступился, упал и порвал чулок. Мне тебя пришлось на спине утаскивать.

      – А я держал Рануччо, не то бы он тебя убил, – Марио откусил сыру.

      – Ты держал Рануччо? – Караваджо хлопнул Марио по плечу. – Да он вдвое тебя выше.

      – Я сицилиец и бью ниже пояса. Чем выше противник, тем мне легче целиться.

      – Отхвати его гнилое хозяйство и брось свиньям на обед, – посоветовал Онорио. – Ты у нас известный головорез.

      Они выпили за смертоносный клинок Марио. Караваджо вытер жирные пальцы о хлеб и поднял свой кубок.

      – Cent’anni! Сто лет не