Сейчас вылетит птичка!. Курт Воннегут

плечами. – Понимаете… а вдруг она хоть немного поможет.

      – Это… спасибо за заботу, – промямлил Мелч.

      – Помогло? – спросила Фрэнсин.

      Мелч задумался и дал честный ответ – неопределенный.

      – Да… – сообщил он. – Я… думаю, помогло. Немного.

      – Можно всегда включать музыку, – сказала Фрэнсин. – Здесь тонны пластинок. И я подумала, что музыка – это еще не все.

      – Да? – сказал Мелч.

      – Вы можете плавать, – заявила Фрэнсин.

      – Плавать? – изумился Мелч.

      – Именно, – подтвердила Фрэнсин. – Будете как голливудская кинозвезда в собственном бассейне.

      Мелч улыбнулся ей – первый раз за время знакомства.

      – Наверное, когда-нибудь я так и сделаю, – сказал он.

      Фрэнсин перегнулась через перила.

      – Почему когда-нибудь? – спросила она. – Если вам так грустно, почему бы не поплавать прямо сейчас?

      – В рабочее время? – удивился Мелч.

      – Но ведь вам теперь все равно нечего делать, правда? – сказала Фрэнсин.

      – Нечего, – согласился Мелч.

      – Тогда вперед, – сказала Фрэнсин.

      – У меня нет плавок, – возразил Мелч.

      – И не нужно, – сказала Фрэнсин. – Плавайте голышом. Я не буду подглядывать, мистер Рохлер. Останусь здесь. Вам понравится, мистер Рохлер. – Фрэнсин теперь демонстрировала Мелчу новые качества своего характера, о которых он еще не догадывался. Силу и твердость. – А может, вам не стоит плавать, мистер Рохлер, – саркастически прибавила она. – Может, вам так нравится быть несчастным, что вы ничего не станете менять.

      Мелч стоял у края плавательного бассейна, смотрел на одиннадцать футов прохладной воды. Он был голый и сам себе казался костлявым и бледным. И еще он чувствовал себя последним дураком. Только последний дурак может пойти на поводу у восемнадцатилетней девушки, подчиняясь ее логике.

      Гордость заставила Мелча повернуться спиной к бассейну. Он направился в раздевалку, но логика Фрэнсин вернула его обратно. Прохладная, глубокая вода, несомненно, была воплощением удовольствия и благополучия. Если он теперь откажется нырнуть в это хлорированное блаженство, тогда он и вправду презренное существо, человек, которому нравится быть несчастным.

      Мелч прыгнул.

      Прохладная, глубокая вода не подвела его. Она приятно взбодрила, смыла ощущение бледности и костлявости. Когда Мелч первый раз вынырнул на поверхность, его легкие распирала мешанина из смеха и криков. Он залаял, словно собака.

      Звук Мелчу понравился, и он полаял еще немного. А потом услышал ответный лай, далекий и гораздо более тонкий. Фрэнсин услышала его и залаяла ему в ответ в вентиляционное отверстие.

      – Помогло? – крикнула она.

      – Да! – без стеснения и колебаний ответил Мелч.

      – Как вода? – спросила Фрэнсин.

      – Чудесно! – крикнул Мелч. – Нужно только решиться.

      Мелч вновь поднялся в гимнастический зал первого этажа, полностью одетый, ощущая бодрость и силу. И вновь его вела музыка.

      Фрэнсин,