Свободное падение. Ксения Трачук

его мало интересовала суть происходящего. Только когда Тоска, последний раз прильнув к губам своего возлюбленного, потребовала: «Нарисуй ей чёрные глаза!» – он улыбнулся про себя: «А у тебя-то, чертовки, глаза не пойми какие!» После этого он перестал смотреть на сцену: всё, что происходило там без Анны, его не занимало.

      Весь второй и третий акт Максим томился, едва она покидала сцену: стареющий баритон Скарпиа, пытавшийся уложить её на стол, только рассмешил его, а когда тот пел один, вообще хотелось выйти вон. Но едва снова слышался её голос и появлялась невысокая, но такая выразительная фигура, он невольно выпрямлялся на кресле и сидел так, будто Анна в любой момент могла его заметить. Конечно, ничего подобного не произошло: там, на сцене, она жила не для зрителей и уж тем более не для себя. Она просто жила – так, как жила бы сама Флория Тоска, если бы существовала. Все её движения казались настолько естественными, что грань между зрительным залом и сценой, между настоящим и придуманным, между обыденной жизнью и музыкой стиралась и исчезала, возникая снова, только когда она покидала сцену.

      Перед третьим актом, решив не уходить из зала, Гордиевский не удержался и стал судорожно искать в списке контактов её номер. «Анна» – значилось там без каких-либо пояснений. Все остальные Анны были с фамилиями или обозначениями (вроде «парикмахер»), но она… Она была просто Анна. Возможно, этого номера давно не существует, кто знает?..

      В тот самый момент, когда он решился написать ей сообщение, словно вспышкой из прошлого на экране появился номер его жены…

      – Даш, извини, не могу говорить. Встреча с партнёрами! – зачем-то соврал он и тут же пожалел, что вообще взял трубку.

      – Максик, я буквально на минуточку, – затараторила Даша непривычно довольным голосом. – У меня новость, хорошая! Я замуж выхожу! – немедленно сообщила она, и Гордиевский будто вживую увидел, как Даша просияла: наверное так же, как в тот день, когда он сам семь лет назад сделал ей предложение.

      Впрочем, новость действительно застала его врасплох.

      – Да, представляешь! – продолжала щебетать его бывшая жена. – Всё так быстро вышло, просто замечательно! Но мы уезжаем… Будем жить во Владивостоке, у Жени – моего жениха – там работа. Он советник губернатора… Очень престижно, конечно, и зарплата хорошая, только вот этот переезд – просто ад… Столько хлопот, ужас-ужас! У меня список дел – сто десять пунктов! Никак не могу найти надёжную компанию для перевозки… Ты не знаешь, кстати? А ещё наш Бетсик, Аришкина собачка, – оказывается, ей нужно специальную переноску и…

      – А Арина? – не выдержал Максим, наконец услышав имя дочери. – И зачем вообще ты мне это рассказываешь?

      – Да в том-то и дело, – продолжала Даша в прежнем радостном регистре. – Как раз для Арины! Тебе нужно сделать новые доверенности. Те, которые ты оформил перед отъездом, не подойдут. Поэтому…

      – Ладно, понял… Когда вы едете?

      – Ой, Макс, а что там такое? Это оркестр играет? – беспечно поинтересовалась Даша.

      – Да