Город. Сергей Баунт

когда полз от моря, я легко бы стал добычей этого крокодила на собачьих ногах.

      Дракон-шагунг по имени Шершенх, которого я называл Змей Горыныч или чаще просто Змей, сам знал дорогу. Я отпустил поводья и, расслабившись, мерно покачивался в высоком седле. Солнце палило нещадно, но остановиться и переждать было негде – кругом, насколько хватал глаз, искрила кристалликами стеклянного песка Великая Пустыня. Впрочем, жара доставляла неудобство только мне, пришельцу в этот мир. И шагунг, и другая живность, иногда появлявшаяся на гребнях дюн, чувствовали себя прекрасно.

      Я почти дремал и вспоминал все, что произошло с ним до этого, начиная с того самого момента, когда девушка в обтягивающих джинсах попросила меня помочь выкатить из подъезда велосипед.

      Ничего не подозревая, я сразу согласился помочь привлекательной девчонке и шагнул в темноту подъезда.

      Все – после этого недоучившийся студент Александр Владимирович Порошин превратился сначала в Сашку-новенького, потом в Саньку-поисковика, а теперь в Шашу – воина племени Азалов. Иногда я думал, что, может, в действительности я пациент психиатрической клиники и лежу сейчас привязанный к койке, а все происходящее вокруг происходит только в моей голове.

      Когда за мной захлопнулась дверь, подъезд окутала темнота, настолько плотная, что казалась осязаемой. В это время девчонка исчезла. Я не испугался, но меня насторожило полное безмолвие, царившее вокруг: исчезли все звуки – не шумела за дверью улица, не хлопали наверху двери, и даже шагов не стало слышно. Черт! Оглох что ли? Я позвал девушку:

      – Эй, красавица, ты где?

      Не узнав свой голос, я опять чертыхнулся, нашел наощупь дверь и толкнул.

      Что за хрень? Только что я шагнул сюда с улицы, залитой веселым летним солнцем, сейчас же небо было полностью затянуто серой ровной пеленой. Я огляделся и чуть не присел от неожиданности – вышел я совсем не в тот двор, с которого входил в подъезд. То есть, двор был обычный, как две капли похожий на множество старых дворов по всей России, с облупленными скамейками у подъезда и выбитым асфальтом на дорожке вдоль дома, но это был чужой двор и чужой дом.

      В соседнем подъезде хлопнула дверь, на улицу вышла старушка в странной одежде, словно из фильма пятидесятых годов прошлого века, и живо засеменила куда-то. Бабушка уже почти миновала подъезд, у дверей которого стоял я, но вдруг, заметив меня, она резко остановилась, долго, почти минуту, разглядывала, а потом заголосила на весь двор:

      – Люди-и-и! Новенький!

      Так я попал в Город.

      Город – самое лучшее в моей жизни было связано с ним. Элен – та, которую я любил до безумия, пришла в мою жизнь именно там, в непонятном, намешанном из осколков других городов Городе. Из-за неё я и бросил тот Город, хотя жизнь там была вполне устроена и даже в какой-то степени комфортна. Не то, что здесь – дикая первобытная жизнь племени азалов.

      Когда в день прорыва Элен попала под удар хлыста Ангела и на глазах стала превращаться в «серого», я понял, что моя жизнь кончилась.