Город. Сергей Баунт

меня привела мышь – она выскочила из щели в кирпичной кладке, увидела нас, пискнула и исчезла. Появление этого земного зверька заставило меня очнуться и осознать, что я жив и надо что-то делать дальше, как-то жить. Решимость убить Элен и покончить с собой мгновенно исчезла, как только я взглянул на свою подругу: она опять превратилась в подростка, беззащитную маленькую девочку, какой я увидел её впервые. Осунувшееся бледное лицо с черными обводами глаз еще более усиливало это впечатление.

      Мы бесцельно брели по оживающему городу, я держал Элен за руку и чуть не силой вел за собой. Люди, появившиеся на улицах, заметив нас, отходили в сторону. Они горестно качали головами, глядя на Элен – всем в городе был понятен этот мертвецкий вид – белое лицо с черными провалами глаз и сомнамбулический, ничего не выражающий, взгляд.

      Рядом с Элен и я автоматически становился отверженным, я понимал, что никто не подойдет ко мне, пока я держу за руку свою подругу, пока я с ней. Мне тоже не хотелось ни с кем разговаривать, и я молил бога, чтобы не встретились знакомые, хотя в этом городе это было неисполнимой мечтой. Еще издали я заметил знакомую парочку – Вова-морячок и художник Иржи. Похоже, пошли искать нас. Я хотел свернуть куда-нибудь, но было уже поздно – нас заметили, и художник вприпрыжку побежал навстречу. Володя, хоть и не побежал – не пристало так вести себя серьезному мужику – но тоже прибавил шаг.

      Я остановился и придержал равнодушно продолжавшую шаркать ногами Элен. Она встала, уставив глаза в мостовую.

      Не добежав нескольких шагов, старик пораженно замер. Похоже, он только сейчас разглядел, что случилось с Ленкой. Несколько секунд он стоял, потом вдруг сорвался и, подбежав к Элен, начал обнимать и целовать, стоявшую истуканом, девушку. Ему, как и мне, было наплевать на то, что она может в любую минуту впасть в неистовство и вряд ли тогда мы смогли бы даже втроем справиться с ней.

      Подошел Володя. При виде Элен морячок громко выругался, потом оттащил от девушки старика.

      – Иржи, успокойся – мы тут бессильны.

      Тот только сейчас разглядел замотанную тряпкой руку. Художник схватил безжизненную ладонь и, ощупав ее, заплакал.

      – Это вы во всем виноваты! – сквозь слезы он зло глядел на меня. – Бедная девочка, за что ей это? Лучше умереть…

      Вот в этом я был с ним согласен, жить мне не хотелось.

      – Что будешь с ней делать? – участливо спросил Володя. – Надо сдавать в приют, все равно менты заставят.

      Сил возражать не было, да я и сам это понимал, но все равно высказался:

      – Пусть попробуют, – потом протянул автомат. – Спасибо, извини, патроны все кончил.

      В глазах Володьки загорелся интерес.

      – С кем воевал?

      – С охотником и Ангелом…

      – Ни хрена себе! И как – победил?

      – Нет. Их разогнал «Сияющий».

      – Что?!

      Услышав мой ответ, к нам подтянулся и художник.

      – Вы видели «Сияющего»?!

      Я утвердительно кивнул.

      – Черт! –