Шесть тысяч мыслей Лины Коваль. Анастасия Малейко

А с коляской гулять, сумки таскать – это уже его не касается, он у нас ученый! – И Галина хмурит брови, изображая отца. Кстати, очень похоже.

      – Диссертация тоже важное дело, – неожиданно встаю я на защиту. – Вот он профессором стал. А если бы со мной нянчился, то, может, и не стал бы.

      – Много ты понимаешь! Профе-е-ессором! Вчера видела профессора нашего. В продуктовом. Под ручку со своей Клавдией – ну просто пара белых лебедей!

      – Она не Клавдия, а Евгения! – смеюсь я. Бабушка умеет смешно сказать, особенно про отца.

      – Хватит хохотать! Встань с кровати! – кипятится Галина, а сама тоже еле сдерживается. – Кружку прольешь! Линка, перестань!

      Потом мы смеемся уже по-настоящему, вдоволь. Я встаю и начинаю изображать, как ходят под ручку два лебедя. Бабушка вносит поправки, не вставая с кресла.

      Ей обидно, что отец не остался один после развода, как мама, а нашел себе Евгению. После каждого моего воскресного обеда она звонит и между делом интересуется:

      – Ну? И чем тебя кормили на этот раз? – и, выслушав мой подробный отчет, она хмыкает и вешает трубку.

      После нашего веселья бабушка пьет валидол и грустно спрашивает:

      – Ты его хоть видела, художника-то этого?

      – Конечно, видела! – отвечаю.

      – Какой он из себя? Симпатичный?

      – Вполне. Даже, можно сказать, красивый. Розы рисует, лодки.

      Не зная, как еще представить художника с выгодной стороны, неожиданно добавляю:

      Примечания

      1

       Пер. с яп. В. Марковой.