Холостяки умирают одинокими. Эрл Стенли Гарднер

вполне естественно. А где другое твое гнездышко?

      – Думаешь, оно у меня имеется?

      Она рассмеялась:

      – Держу пари, у тебя две-три квартиры и в каждой по женщине.

      – При таких расходах я сдал бы свой участок первому встречному за любую цену да еще кувыркался бы от радости.

      – Есть в тебе нечто очень и очень странное. А что – никак не раскушу.

      – Да и я тебя никак не раскушу.

      Легкой походкой она приблизилась, обвила руками мою талию, тесно прижалась, глядя мне прямо в глаза, и спросила:

      – Ну так как, Дональд, да или нет?

      – Допустим, может быть.

      Настроение у нее тут же изменилось. Она опустила руки, сделала шаг назад, осмотрела меня с ног до головы и холодно поинтересовалась:

      – Когда будет готов ответ, Дональд?

      – Как только ты достигнешь своего максимума.

      – Я его достигла.

      – Включая премию?

      – Премии не предусмотрены условиями сделки. Премия – признак дружеского расположения.

      – Как бы нам подружиться?

      – Да так же, как ты заводишь дружбу с другими девушками. Скажи, где твоя вторая квартира?

      – Я не прячу женщин. И у меня нет женщин на содержании… Ты на это намекаешь?

      – А та прелестная крошка, что была с тобой вчера?

      – Я ее не прячу. И не содержу.

      – Скажу тебе о ней одну вещь, Дональд. Она влюблена в тебя.

      – Если б ты знала ее лучше, – сказал я, смеясь, – ты бы поняла, сколь абсурдны подобные предположения.

      – Я и так знаю ее достаточно хорошо, – заявила Бернис. Потом, резко отвернувшись, добавила: – Я ухожу. Позвоню завтра.

      – Куда?

      – Сюда. Разве у тебя есть другое пристанище?

      – Я могу выходить, заходить…

      – Если выйдешь, попроси клерка передать мне: да или нет.

      – Ты не изменишь условия? – спросил я.

      – Нет.

      – Я намерен дать согласие.

      – Сие ровно ничего не значит, – возразила она. – Намерения – всего лишь импульс. Импульсы приходят и уходят. Я позвоню завтра.

      – Может, скажешь, где я могу тебя найти?

      – Потом.

      – Когда завершим сделку?

      – Возможно, – проговорила она лукаво. – Я намерена так поступить. Импульс зреет.

      Я проводил Бернис до двери и позвонил клерку, чтоб предупредить таксиста, пока она спускается в лифте. Секунду-другую никто не брал трубку. Я ждал как на иголках. Наконец услышал: «Алло!»

      – Будьте любезны, передайте шоферу, который ждет меня: его услуги вряд ли понадобятся. Кстати, лифт внизу?

      – Нет пока. Но, кажется, спускается.

      – Благодарю. Так отпустите, пожалуйста, таксиста. Желательно, чтоб вас не слышали посторонние. И еще просьба: не называйте имен.

      – Будет сделано, – отрапортовал он и повесил трубку.

      Я приготовился ждать минут двадцать. Ровно через двадцать минут раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.

      – Это твой таксист говорит. Упорхнула пташка, обвела вокруг пальца.

      – Не томи!

      – Из лифта она вышла, как раз когда я выходил из вестибюля.