Трёхглавый змей. Таня Рен

красовался кроваво-красный галстук с золотой окантовкой.

      Мара взяла их в руки и поднесла к глазам, рассматривая поближе искусную вышивку.

      – Куда бы ты сама хотела? – Вдруг спросил Рэнсом.

      Мара пожала плечами, чувствуя, что любой ответ будет для неё пока лишь гаданием. В памяти всплыли его рассказы о магах огня, которые когда-то развязали ужасную войну, и о Кирейне Кроине, маге воды, чьё имя до сих пор окружено тайнами и слухами.

      – Не знаю, – честно призналась она. – Наверное, я хотела бы в Дом Титана, как и вы.

      Она сказала это почти автоматически, больше полагаясь на свои ощущения. Земля казалась ей более стабильной, надёжной стихией – такой же, каким ей представлялся и сам профессор Рэнсом. В этом было что-то уютное, что-то, что вызывало у неё чувство спокойствия. Но на самом деле она не была уверена в том, что это её настоящая доминанта.

      Профессор улыбнулся её словам.

      – Дом Титана – это достойный выбор, – начал он. – Земля учит нас стойкости, терпению и мудрости. Это стихия, которая защищает, укореняет нас в реальности. Но ты должна помнить, что твоя доминанта – это не просто выбор или предпочтение. Это часть тебя. Она раскроется в нужный момент, когда будет время. Не пытайся загнать себя в рамки того, что кажется правильным.

      Нервно прикусив губу, Мара кивнула.

***

      Мара чувствовала, как по мере приближения часа отъезда её тревога нарастала. Весь день проходил в постоянном нервном напряжении. Бабушка без конца суетилась и пыталась запихнуть в чемодан Мары весь дом, а Мара никак не могла понять, что именно ей может пригодиться.

      Профессор Рэнсом же излучал беззаботность, наблюдая за их метаниями со стороны.

      – В академии Эльфеннау есть всё, что тебе может понадобиться, – говорил он. – Тебе нужно взять только личные вещи, те, которые действительно важны для тебя. Всё остальное ты сможешь либо одолжить, либо купить на месте.

      Бабушка Сейр фыркнула, явно недовольная его вмешательством, но ничего не ответила. Она вытащила из шкафа ещё несколько платьев и принялась складывать их в чемодан. Мара, чувствуя себя всё более беспомощной, стояла в центре комнаты, окружённая одеждой и вещами, которые ей вряд ли пригодятся.

      Бабушка Сейр, казалось, испытывала перед профессором какое-то странное благоговение, которое явно было не похоже на обычное уважение. Её лицо слегка напрягалось, когда он входил в комнату, а движения становились более суетливыми. Но, не смотря на это, она старалась избежать его общества любой ценой.

      Мара заметила, что бабушка избегает не только профессора, но и её саму. Каждый раз, когда они встречались взглядами, бабушка отводила глаза и снова начинала ворчать себе под нос, занятая чем-то бессмысленным, например, пересчётом уже упакованных вещей или перекладыванием их с места на место.

      Но, несмотря на всё это мельтешение, Мара не могла не заметить перемены в бабушке. Та словно начала возводить вокруг себя барьер, отдаляясь