Даруль Китаб. Книга III-II. Хранители. Алхимия и География. Марат Русланович Мурзабеков

алтаря лежит едва живой человек, словно после пыток, и говорит, обращаясь к Зосиме: «Всё, что ты видишь есть вход, выход и преображение…».

      Так Александрийский алхимик, в своём учении опирается на герметическую традицию осмысления бытия, при котором Божественное становление человека возможно лишь через трансформацию его Духа, сбросив оковы мирского бытия, в которые его заточили «архонты» (демоны).

      «Сиди спокойно дома, и придет к тебе Бог, который повсюду, а не заключен в малейшем месте. И, будучи спокоен телом, умиротвори и страсти свои, и желание, и наслаждение, и гнев, и печаль, и двенадцать частей смерти. Таким образом, взяв под контроль себя, вы призовете божественное [прийти] к вам, и воистину оно придет, то, что есть везде и нигде».

      Духовное перерождение адепта во время алхимической процедуры одновременно с трансформацией металла, когда рождение Золота синхронизируется с пробуждением Духа, «божественной пневмы» магистра – таков алхимический путь просветления и искупления, ибо … «Как Верху, так и Внизу».

      Примерно в это же время начинается активная латинизация земель Западной Римской империи в Северной Африке. Алхимия, как и многие другие академические дисциплины, признаётся дьявольским порождением языческого культа и объявляется вне закона, а в 391 году, при императоре Феодосии, христианские адепты полностью сжигают Александрийскую библиотеку. Философы, математики, астрономы и алхимики бегут на Восток, спасая то, что ещё можно было спасти.

      Арабо-мусульманский герметизм, как и вся глобальная Наука, становится единственным местом встречи подавляющего большинства академических, культурных и мистических учений материковой Евразии. До Золотого века ислама, обозначения «Восток» (т.е. Персия, Индия, Китай) и «Запад» (Средиземноморская Европа) означали чёткое разделение, автономность и нетождественность двух традиций, соприкасающихся лишь на уровне небольших торговых контактов и редкой «миграции» творческих индивидуальностей. Очень ярко подобные встречи описал советский поэт Николай Заболоцкий (ум.1958):

      Не то, чтоб сложной их натуры

      Не понимал совсем монах, -

      Здесь пели две клавиатуры

      На двух различных языках.

      Всегда были два языка, два типа мышления, два мировоззрения, разделённые стеной непонимания до тех пор, пока они не обнаружили себя на академических подмостках арабо-мусульманского Халифата. Именно здесь, умопостигательным духом исламских мудрецов, состоялся их первый полноценный диалог, который конечно же был бы невозможен без соответствующих внутренних и внешних предпосылок. Добавьте к этому невероятный образовательный потенциал, и уже не останется никаких сомнений в высокой значимости Ближневосточного научно-культурного наследия для последующего ренессанса европейской эпохи Возрождения.

      Чтобы по-настоящему понять даже самое простое явление, нужно сначала с ним столкнуться, а затем преодолеть сопротивление его непроницаемости.