В объятиях огня. Николай Никишин

Тогда, усмехнувшись, чародей добавил: – Если господин Воронцов обиделся, то прошу прощения за себя и за моего брата.

      – Как мы отсюда будем выбираться? – Константин пропустил его слова мимо ушей.

      – Если они смогли так быстро появиться, то так же быстро могут нас перенести в Тармитай, – ответила Фэн.

      – Всё так, сестричка, – Ирбис трогал пальцами свои опалённые брови. – Алтай узнал о вашем появлении сразу, как только вы здесь оказались, но надвигалась буря. Пришлось обождать. Сейчас погода благоволит нам, и мы можем отправляться. Если только Константин не против. Если граф Воронцов желает, мы можем его здесь оставить. До ближайшего населённого пункта километров сто, не меньше.

      – Хватит языками чесать, вытаскивайте нас отсюда! – Константин с птицей на плече встал возле братьев, стараясь не смотреть на Фэн.

      – Хорошо, – Ирбис попросил всех встать в круг и взять друг друга за руки. Все встали, и он закрыл глаза. Медальон с изображением сокола на его груди задрожал, вокруг поднялся сильный ветер, и ещё мгновение – в глазах Константина потемнело. У чародея сильно закружилась голова, он отцепил руки от Ирбиса и Барса и повалился на пол. Земли под его ногами не оказалось, он ощутил голые гладкие камни. Открыв глаза, он увидел, что они стоят на высокой башне, а перед ними простирается огромный величественный город.

***

      Константин никогда не бывал в Тармитае. Ему доводилось бывать в городах царства, расположенных у склонов Малахитовых гор, но в самом его сердце он оказался в первый раз. Чародей смотрел с башни, как вдали за городом раскинулись бескрайние леса, а сам город буквально ослеплял своей красотой. Построен он был в форме круга, который окружали каменные стены и высокие башни, чьи верхушки тянулись к небесам, словно стремясь прикоснуться к звёздам. На каждой из стен развевались жёлтые флаги царства с чёрной совой. Символом страны птица стала не случайно: если в Северной Империи в почёте у чародеев и магов были соколы и вороны, то в Тартарии компаньонами чародеев нередко становились именно совы.

      – Можешь отпустить птицу, здесь ей позволено летать, – Ирбис размял плечи.

      – Лети, мой друг, – Константин отпустил Златокрыла, и жар-птица воспарила в небо.

      Спустившись с братьями и Фэн с башни, Константин пошёл с ними по улицам города, вымощенным гранитом. Царство удивляло Константина. В воздухе витал аромат трав и свежевыпеченного хлеба. Жители города, одетые в яркие халаты и кафтаны, толпились на рынках и просто спешили по своим делам. Большинство из них были местными, отличавшимися характерными чертами лица: смуглая кожа и миндалевидные глаза. Однако среди них встречались и белые люди из земель Северной Империи. Пару сотен лет назад много чародеев бежало от гонений Императора, и в Тартарии они нашли свой приют.

      На улицах города звучала музыка. Звонкие голоса певцов и местные инструменты создавали симфонию жизни.

      Среди простого народа чародей всё больше замечал себе подобных. Они не стояли в карауле, а пекли