Московские истории. Нильс Хаген

у тебя неприятности на работе?

      – Ари, не начинай. Просто мне… нездоровится.

      – Ты заболел? – Глаза Ариты округлились. – Температура? Вирус?

      Я спохватился – не хватало еще расстроить беременную жену из-за этого придурка!

      – Все нормально… голова побаливает. Скоро пройдет. Отличная рыба!

      Но моя неуклюжая попытка переменить тему провалилась.

      – Так! – строгим голосом произнесла Арита. – Нильс Хаген, немедленно рассказывай, что произошло!

      Пришлось сдаться и пересказать, опустив подробности, последний разговор с Евгением.

      – Надеюсь, ты не стал его бить? – Арита внимательно посмотрела на меня из-под челки. – Ни, ведь не стал?

      Я вздохнул.

      – Ясно. – В голосе Ариты явственно прозвучало разочарование. – Отлично! Ты решил помочь человеку, а все закончилось тем, что ты его избил!

      – Да не избивал я никого! Ударил один раз… не сильно. Ты же понимаешь – я договорился, я…

      – «Я» – последняя буква в алфавите! – отчеканила она, невольно повторив Евгения.

      Отложив вилку, я задумался. Видимо, мне так никогда и не будет дано понять этих русских. Казалось бы, я уже далеко не первый год живу здесь, знаю язык, бывал в разных ситуациях и, что немаловажно, успешно выходил из них, но вот произошло то, что произошло, – и я в тупике!

      Да хуже того – в ловушке.

      Обратного пути нет. Говорят, что мудрые люди не попадают в безвыходные ситуации, умные всегда находят из них правильный выход и только дураки бьются о запертые двери. Дураком мне быть решительно не хотелось. Мудрым я быть никак не мог, поскольку уже влез в этот капкан всеми четырьмя лапами. Значит, требовалось приложить все усилия, чтобы остаться хотя бы умным. При всем при этом мне не следовало, видимо, забывать и любимую присказку дедушки Гуннара: «Взялся за весло – греби или вылезай из лодки». Вылезти я не мог. Оставалось только следовать совету.

      – Ари, – осторожно спросил я, лихорадочно размышляя, как теперь выстраивать отношения с Евгением. – А его жена, она вообще чем сейчас занимается, на что живет?

      – О, не беспокойся, – махнула рукой Арита. – Эта не пропадет. Она так устроилась, что дай бог каждому. Чай будешь?

      – Буду, – я машинально кивнул. – А конкретнее?

      – Да чего там конкретнее… сняла деньги со всех карточек, украшения, часы все спрятала и еще про ячейку что-то говорила.

      – Про банковскую?

      – Ну не про ячейку общества, с этим-то у них как раз все понятно, – усмехнулась Арита.

      – И что там лежало? Ценные бумаги, акции?

      – Ни, откуда ж я знаю. – Арита поставила передо мной дымящуюся чашку с чаем. – Мы же с этой Жанной не то чтобы даже подруги. Так, сестры по положению. – Она засмеялась. – Встретимся у Прозерпины, поболтаем перед началом пару минут – и все.

      «Прозерпина, – подумал я, размешивая чай. – Вот откуда растут рога у этого быка. Что там плел Евгений? Что его сглазили?»

      Значение этого слова было для меня не очень понятно. Дело явно