Алиса видит сны. Алекс Рауз

и опять падаю на спину передо мной. Удерживаюсь на ногах, цепляюсь ещё крепче. Никогда в жизни ни за кого так не держалась.

      У меня не было шанса узнать, могу ли я довериться хоть кому-то. Никогда и никого я не имела права подпустить так близко, чтобы дышать ему прямо в спину, падать на неё и не бояться разбиться о камни внизу. Ни разу так и не увидев его лица…

      – Дэмиан, – я больше не могу выдерживать эту орущую тишину, – а ты…человек?

      Спрашиваю первое, что приходит в голову. И только после осознаю, что несу…

      – А ты? – плечи хмыкают в ответ. Очень странный вопрос – разве по мне не видно? Ведь я выгляжу и веду себя вполне по-человечески. – Что для тебя будет критерием?

      И тут я снова замолкаю. Ответ, который казался очевидным, не сходит с языка. Вся история моей жизни – история моего безумия – доказывает, что внешнего сходства недостаточно.

      Что делает нас людьми, и почему я с уверенностью говорю о себе так. Я – человек, потому что…

      Ну а почему?

      Дорога выравнивается, и я больше не спотыкаюсь. Мы ускоряем шаг, и мгла вокруг замирает, как замирает моё воображение, бросая все силы на поиски невозможного ответа. Даже ураганный ветер над нами смолкает, погружая меня в темноту и тишину. Только звуки наших шагов, две пары ног в унисон.

      – Руки и ноги есть. Голова, туловище, – продолжает Дэмиан, когда пауза слишком затягивается. – Волосы, гениталии, – опять усмехается, отчего его плечи слегка подрагивают в моих добела сжатых пальцах. – Всё в рабочем состоянии, как и у тебя. Хожу, дышу, жру, сплю. Делает нас это людьми, Алиса?

      Я должна сказать "да". Ещё минуту назад я спрашивала его именно об этом. Но теперь я понимаю, что такого скудного знания мне недостаточно, чтобы понять, за кого я держусь во мраке.

      Если зрение не вернётся ко мне… Внешний вид больше не будет иметь значения. Если оно не вернётся…

      Я не хочу об этом думать. Безумие отобрало – реальность вернула, всегда работало именно так. Моих скромных сил уже не хватит, чтобы принять новые правила.

      – Мораль, – говорю я неуверенно, – наличие морали делает нас людьми. Способность отличить хорошее от плохого, добро от зла.

      – Интересное место мы выбрали для такого разговора. Мораль здесь не в почёте.

      Снова не спрашиваю, где мы. Я могу ждать от своего подсознания чего угодно. Избыток знания только усугубит моё положение.

      – Даже монстр понимает, что не нужно отгрызать собственную лапу – это плохо, – говорит Дэмиан. – Не нужно нападать на того, кто тебе помог. Поделиться своей добычей с голодающим – это добро. Можно долго продолжать, но тогда получается, что монстр тоже человек? Или не человек я. Или ты… Или мораль должна быть определённого толка, чтобы стать человечной?

      Слова и понятия, казавшиеся с самого детства очевидными, звучат совершенно иначе. Не знаю, что отвечать, но, чем дольше тянется наше молчание, тем сильнее возвращается прежний ужас. Его питают новые, неприятные предчувствия.

      Хочется разжать руки и больше ничего не касаться.