Алиса видит сны. Алекс Рауз

Смотрю в окно, как ветер поднял упавшие листья, и солнце ярко играет в оранжево-красном танце. Так ярко, будто он будет длиться вечность, и конца этой игре не будет…

      Максим: Извини, я не хотел тебя обидеть. Поздняя осень – притягательная и таинственная пора.

      Алиса: Тогда ты февраль. Вьюжный, пронизывающе холодный и отчуждённый. Февраль, который скрывает, что скоро придёт март и капель.

      Максим: Ха, один-один. Но я совсем не такой, Алиса.

      Теперь моё имя звучит в голове его голосом. Звучит совсем по-новому.

      Алиса: Никто не знает, каков февраль на самом деле. Непредсказуемый, как погода – сегодня вьюга, завтра подснежники.

      Максим: Спасибо, я рад, что даже со своим угрюмым, отстранённым молчанием умудрился тебе понравиться.

      Телефон падает из рук на последнем слове. Сказать, что я горю внутри – это не сказать ничего. Ухожу в комнату, потом возвращаюсь на кухню. Хожу быстро, а руки сами заламывают передо мной причудливые фигуры. Не могу найти себе места, не могу спрятаться от слов, которые уже прозвучали, не могу вернуть свои назад. Дёргаю шторы в бесполезной попытке спрятаться, но вместо этого случайно срываю их с крючков.

      Они падают вниз, погребая меня под ворохом пыльной ткани, а кухню целиком заливает солнце, только что игравшее в осеннем танце за окном. Оно тоже нечастый и непрошенный гость в моём убежище, но даже солнце не врывается сюда так беспардонно.

      Мне плохо. А сердцу хорошо…

      Замерший ненадолго телефон гудит новым сообщением. Высунув голову из-под чёрных складок, я громко чихаю и смотрю на него с отчаянием. Сладким, тревожным, почти паническим отчаянием.

      Если сейчас опять возьму в руки телефон – отчётливо это понимаю – я приму свою ошибку и его слова, приму, что всё случилось так, и не иначе. Что февраль меня обыграл так быстро и легко. Что я горю и уже никак не смогу оправдаться, какую бы глупую чушь не ляпнула в ответ.

      Приму и мне придётся идти дальше.

      Максим: Не переживай, наш интерес глубоко взаимен.

      На глупую секунду я забываю обо всём. На дурацкую секунду, длящуюся целую вечность, я чувствую себя обычной девушкой. Той, кто пойдёт завтра на осточертевшую работу с улыбкой на лице, кто сможет сходить с симпатичным коллегой в парк на прогулку, а потом за мороженым в кафе. Кто сможет смеяться над его шутками, рассказывать свои мечты, и не вырывать руку, когда к ней потянется чужая рука…

      Идиотская бесконечная секунда, за которую перед глазами проносится жизнь, недоступная мне.

      Алиса: Надеюсь, этот интерес сугубо дружеский. Романы на работе не к добру.

      На этот раз пальцы послушны как никогда. Они даже не дрожат.

      Максим: Хорошо, можем начать с дружбы. Знаешь, я не жду, что будет просто.

      Я сойду с ума окончательно прямо на этой дурацкой кухне. Мозги растекутся по цветастой скатерти, какой будет узор! Уж точно лучше, чем этот красный кошмар сейчас.

      Алиса: Дружба – это всегда тяжело и хрупко.

      Максим: Значит, раньше у тебя были плохие друзья, Алиса.

      У