Взаперти. Лора Кейли

господином в дорогом костюме и с дипломатом в руках.

      В дипломате мистера Полянского всегда были: пистолет, пара наручников, для рук и ног (вторые были значительно больше), электрошокер, пара ножей и снотворное. Хорошо, чуть больше ножей и чуть больше снотворного – у дипломата имелось второе дно. Но всё это такие мелочи, когда главным в его деле были ловкость и профессионализм. Помимо всего прочего, мистер Полянский всегда уважал удачу, выгодное стечение всего в одном единственно верном моменте. Он говорил, что удача ещё никогда ему не изменяла, но сегодня эта стерва его подвела.

      Он стоял на пороге спальни нужного ему дома с пистолетом в руках и не мог поверить глазам…

Двумя днями ранее

      – Значит, так, дело очень простое.

      – Дело не бывает простым.

      – Брось эту лирику, Михаэль. Мне нужно, чтобы ты пробрался в тот дом.

      Полянский стоял в кабинете знакомого особняка, здесь он появлялся раз в месяц или даже в квартал, но и этого ему хватало, чтобы безбедно жить.

      Амаро протянул ему листок бумаги, на котором кривым почерком был написан адрес.

      Полянский прочитал и скомкал лист.

      – Хозяин в доме будет один, – продолжал Амаро, – жена его укатила в отпуск, это сын Майлза. Видит бог, я хотел поступить по-доброму…

      Полянский приподнял бровь.

      Бог давно позабыл про Амаро, и, судя по годам старика, даже видеть его не хотел.

      – Что ты так смотришь, я бываю добр, – закурил хозяин, – но этот план провалился из-за одного идиота, чтоб его. Придётся всё делать по старинке.

      Амаро уже давно заметил: стоит ему поступить по-другому, по-доброму, как-то помягче, так всё идёт… нет, всё просто катится ко всем чертям. Эх, не суждено ему было под старость сделаться хорошим человеком…

      Ну нет, так нет, подумал он, и, хлопнув себя по ногам, встал с огромного кресла и подошёл к окну.

      – Знаешь, земля – она круглая, – с мудростью старого горца произнёс он. – Когда-то Майлз лишил меня всего, а теперь я…

      – Так что нужно делать? – перебил его Полянский.

      Вообще, он был единственным, кому это не запрещалось. Он был так точен и умён, что Амаро прощал ему всё. Он подобрал его студентом, сопливым студентом, или уже интерном, Амаро не помнил совсем, но то, что этот сопляк при нём возмужал, это было бесспорно. При нём многие возмужали, и никто этого не ценил. Он для них был вторым отцом, или первым, так даже точнее. И правда, чем же он им не отец? Виктор Амаро давал им путь в жизнь, в жизнь безнаказанности и денег. Он затянулся пьянящим дымом, сморщил в улыбке старческое лицо и всё смотрел и смотрел на свой сад с журчащим белым фонтаном.

      – Так что от меня требуется? – повторил Полянский.

      Его время стоило денег, его время пригодилось бы ему самому, слишком мало в сутках было минут.

      – Мне нужны часы, – сказал Виктор Амаро.

      – Часы?

      – Да, вот этой фирмы. – Он протянул ему фото.

      – Непростая модель, – взглянул на часы Михаэль. – Клиент носит их с собой?

      – Нет,