Проект «Калевала». Книга 2. Клад Степана Разина. Михаил Сергеевич Шелков

хороший,

      Ясаулы бравы.

      – выводил певец, дальше в хоре слилось уже больше сотник глоток.

      Чернява моя,

      Черноброва моя,

      Черноброва, черноглаза,

      Раскудрява голова!

      Разин повернулся к огню. Ус, предваряя события, развёл руками и сразу же сказал:

      – Ну, що хошь, Степан Тимофеич, токмо енти человеки, нема других.

      – Да, я-то ведаю, Василий, вот токмо акого ж чорта ты мени ентого Хмура в ясаулы навязал?

      – Навязал с того, що чернь его любить!

      – И що ж таперича чернь? Тикать станеть?

      – Ясен хрен! – усмехнулся Шелудяк, – Да тамо ужо кто-то в портки надристал, покудова ты сабля блистал.

      – Тьфу! Второй дед Петро мне тутова нашёлси! – сплюнул Разин.

      – Вот кто тады от атаманова виду дриснул, тот ночью и в бега сдристнет… – вздохнул Черток.

      – А, поди, сяк и краше! – заметил Харитонов, – Нема будеть ртов лишних!

      – То-то оно верно! – настаивал Шелудяк, – Да кому струги-то переть?

      – Рано плачетесь, ясаулы! – перебил Ус, – Ну, стикает четыре аль пять десятков. Иначие хоть трухают, да пойдуть дале! Послухайте, вот углядите завтра ж сами!

      – Слухаю я тобе, Василий, да що-то дюже много худого ты гутаришь! – сурово глянул на него Разин, переведя после взгляд на убитого Хмура, – Фролка оттащи ужо енту тушу отсель!

      – А що я?! – удивился Фрол.

      – Що ты прогутарил!? – грозно отозвался Разин.

      Фрол побледнел.

      – Лады, брате, лады… – он тут же вскочил, подхватил обезглавленный труп подмышки и потащил в сторону.

      – Не веруешь мени опять, Степан Тимофеич, – с грустью вздохнул Ус.

      – Прекрати плакатьси! Но слово твоё мени ужо худым советом значитси!

      – Давай по делу, атаман, – перебил Харитонов, – Аки скоро думаешь струги до Волги доволочим?

      – Снег ладный покедова, простоял бы пяток дней, тады доволочим!

      – А що потом? – спросил Черток.

      – А потом, браты-ясаулы, у Царицына харч рыскать надобно! Сию ораву кормить – дело тяжкое!

      На этом первый совет ясаулов окончился.

      Тащить волоком струги по снегу оказалось легче, чем грести вверх по Дону против течения. В середине марта Разин встал лагерем у Царицына. На Волге начался ледоход, а солнце с каждым днём грело всё жарче. Первые купеческие суда пошли уже через несколько дней.

      Казачий флот разместился на обоих берегах. На одном командовал сам Разин, на другом – Харитонов. Казаки стали брать ясак с проплывающих судов, шедших со Средней Волги в Царицын и Астрахань. Пока Разина не слишком интересовали товары, а золота на бортах купцов почти не было, всё везли на продажу. Зато продовольствие изымалось подчистую.

      Разин не хотел идти вниз, не узнав подробно про мощь Царицынского гарнизона. Он регулярно посылал разведчиков, под видом бродяг в город. В итоге выведал, что в городе стоят лишь несколько десятков стрельцов, зато на стенах расположена мощная