Добро пожаловать в 5.0. Афанасия Юралевич

души не чает, а Мила относится к ней с такой хрустальной осторожностью, которая порой граничит с отдалением.

      Милу эта ситуация вполне устраивает – она верит в родовую преемственность и эффект сотой обезьяны, при котором жизненные принципы и усвоенное поведение распространяются на всю популяцию сами собой.

      Отношения с мужем какое-то время назад – надо, но Миле всё ещё сложно это признать – весьма и весьма остыли: они друг друга почти не видят и абсолютно не слышат.

      Работа у Милы не то чтобы любимая, но терпимая, совсем не похожая на мечту из детства, хотя по глубокому убеждению Милы, в нашем сумасшедшем мире никто не может похвастаться работой мечты, тем более мечты детской.

      Тот факт, что Зоя последние пять лет после ухода из агентства без особого успеха, по мнению Милы, пытается «найти себя», не вдохновляет Милу на размышления, что работу стоит, как и мужа, выбирать осознанно и по любви.

      Да и служение с любовью гениальному боссу вполне заменяло Миле любовь к самой работе.

      – Да, хорошо всё-таки что мы сегодня встречаемся с Зоей и не буду я от неё ничего скрывать, да и толку-то – от неё никогда ничего не скроешь – Зоя умеет слышать и видеть меня насквозь, – думала Мила, паркуясь на офисной стоянке.

      Приятное предвкушение встречи с любимой подругой слегка подкрасило румянцем Милины щеки и смягчило взгляд – в офисе сегодня никто не предъявлял завышенные требования к её внешности и возможностям её брендовой косметики.

      Время до обеденного перерыва промелькнуло незаметно.

      1.5 Подруги

      Когда Мила, запыхаясь, вбегала в кафе, Зоя уже была там – яркая, стильная, окутанная какой-то аурой благополучия и всемирной, при чем абсолютно взаимной любви, она восседала в кресле обычного при-офисного кафе, превращая его своим присутствием в при-дворцовое.

      Подруги шумно обнялись, расцеловались, друг дружкой полюбовались и уселись рядышком.

      – Ну, рассказывай! – не сговариваясь, воскликнули обе. После этого последовал оглушительный девчачий (пожалуй, единственное, что меньше всего меняется с возрастом) смех!

      – Ты первая, – сквозь смех икнула Зоя.

      – Ну, что я? – отсмеявшись и смахивая со щеки слезу, вернулась на землю Мила. – Я вдруг поняла, что меня нет!

      На этой фразе голос как-то предательски задрожал и слезы только что бывшие от смеха в мгновение ока превратились в слезы безысходного, ничем непреодолимого, всепоглощающего горя…

      – На днях я всмотрелась в себя в зеркало и себя не узнала. Даже не просто не узнала, я вообще себя там не увидела – на меня из зеркального дна глядела какая-то чужая серая холодная мертвая старуха!

      Милу несло. Она сама не ожидала, что в ней столько всего накопилось и просилось наружу. Присутствие подруги вмиг снесло все рамки приличия, гордости, самообмана и самовнушения, что всё ничего, что скоро пройдёт, что это глупости, пмс или простая эмоциональная распущенность и сейчас всё это соберется, сложится и она