Добро пожаловать в 5.0. Афанасия Юралевич

для тебя новость

      Сообщу только если перезвонишь

      Зою не проведешь – она точно знает все Милины уловки и её вечное предпочтение общаться без звука и личного контакта. Знает и предпринимает заблаговременные меры. Надо признать – действенные заблаговременные меры!

      – Зай, – по старой, ещё детской привычке стала подлизываться Мила. Называть Зою зайкой – такое могла придумать только Мила и только когда им было по 16, – я уже одним глазом сплю… давай завтра…

      Может встретимся?

      Это было, конечно, опрометчиво – встречаться Мила совсем не хотела. Вернее, встречаться-то она хотела – она не хотела показывать Зое свою унылую старую версию. Мила ещё верила, что Шанель и сила мысли: «Соберись, тряпка!», сделают своё дело и уже через пару дней неустанных тренировок по сбору тряпки приведут её, тряпку-Милу, в обычное, как она про себя уверенно считала, цветущее состояние.

      Но вносить исправления в сообщение было уже поздно – оно было уже отправлено и прочитано, а значит и ответ уже вот-вот прилетит. Аккурат! Прилетел!

      Да! завтра! в обеденный перерыв в 12 в нашем кафе

      Миле ничего не оставалось, как ответить подруге:

      До завтра

      1.4 Знакомство

      Утренний, более ранний подъем для тщательной раскраски лица не удался.

      Вернее, проснуться удалось – не удался сам раскрас

      После тщательных, с трудом вспоминаемых с ещё большим трудом исполненных чудес макияжа из зеркала на Милу глядело нечто.

      В ярко очерченных и «засмокинных» глазах грусть с безысходностью казались еще глубже и пронзительнее.

      Мила подумала: «Рамка картину обнажает – хорошую делает ещё лучше, плохую же портит окончательно…»

      Решительно смыв косметику и вернув себя, простую и безликую, Мила отправилась на работу, уверовав, что сможет своей неотразимой улыбкой отвлечь жалостливые взгляды коллег и главное – проницательный Зои.

      Мила почему-то забыла, что уже очень давно не только не улыбалась, но даже не чувствовала себя способной на это.

      По дороге на работу она стала перебирать в памяти обстоятельства своей жизни и пытаться найти в них предпосылки своего теперешнего состояния.

      Детство у нее было обычным – родители не слишком баловали и не слишком наказывали, хотя оба были строгими.

      Училась она легко и хорошо, школу закончила с медалью.

      Друзей у нее всегда было достаточно, правда, в детстве и ранней юности Мила больше дружила с мальчишками – они ей казались более понятными, простыми и главное – добрыми.

      Доброту Мила вообще очень ценила и всегда замечала её и в других и в самой себе. Она безошибочно определяла – конечно, не умом, а исключительно сердцем – какой поступок или слово будут добрыми и уместными в её парадигме ценностей, а какие наоборот.

      Нельзя сказать, чтобы она абсолютно всегда выбирала первое, порой ум или убеждения окружающих заставляли Милу поступить по справедливости,