Большая перемена. Георгий Садовников

Это хорошо! Ну, коли так, Северов, милости просим на лобное место.

      – Подожди, – остановила меня моя соперница и заботливо поправила галстук, будто собирала в поход на половцев. – Тебе ни пуха ни пера, а я иду к черту.

      Я говорил обстоятельно и уверенно, а когда ответил на особо коварный вопрос, за моей спиной раздались аплодисменты и голос резвящейся Лины:

      – Браво, Нестор!

      – Кузькина! – будто бы строго одернул ее Волосюк, но было видно: он тоже доволен моим ответом.

      – Смелее, профессор, ставьте, ставьте «отлично»! Неужели вы еще сомневаетесь? – не унималась Лина.

      – У кого еще будут вопросы? – спросил Волосюк своих коллег.

      Те, одобрительно глядя на меня, ответили: мол, все ясно, лично они удовлетворены. И профессор поставил мне «отлично».

      – Ступайте, Северов. А мы послушаем нашу кавалерист-девицу. Посмотрим, по-прежнему ли боек ее язычок, – сказал Волосюк.

      – Я останусь, поболею за Кузькину, – ответил я, считая: мое присутствие придаст ей душевные силы, поможет справиться с горечью поражения.

      Я направился к нашему столу, а Лина побрела на освободившееся «лобное место». На какое-то мгновение мы встретились, и она сердито прошептала:

      – Чтоб ты видел мой позор? Не хочу! Жди меня в коридоре. Я не задержусь.

      Однако прошло десять… пятнадцать… двадцать минут, а она все еще оставалась в руках – нет, в лапах! – комиссии. Что они с ней вытворяют, инквизиторы?! Я метался по пустынному институтскому коридору, рисуя в своем воображении ужасные картины. Вот Лина безутешно рыдает, бьется головой о профессорский стол, вот она и вовсе лишилась чувств, точно в какой-нибудь мелодраме, а члены комиссии во главе с Волосюком плещут в ее безжизненное белое лицо водой из графина.

      Наконец я не выдержал, распахнул дверь и сказал, не придумав ничего лучшего:

      – Профессор, я забыл на вашем столе свои очки.

      Волосюк кивнул: мол, забирайте – и снова повернулся к Лине и торжествующе произнес:

      – Голубушка, у вас же нет никаких доказательств!

      Лина, слава богу, была в полном здравии и даже в боевом духе. Глаза ее блестели азартом.

      – Есть у меня доказательства, профессор! – возразила она дерзко.

      Я, шаря по столу одной рукой будто бы в поисках очков, палец второй приложил к губам, подавая Лине знак: молчи, не спорь с Волосюком.

      Но Лина, скользнув по моему лицу отсутствующим взглядом, продолжала:

      – Сии доказательства я нашла вместе со своими ребятами. Мы вели раскопки на древнем городище. Это как раз рядом с нашей станицей. На эти находки, кстати, ссылается академик Бубукин. Разве вы не видели июньский номер «Вопросов истории»?

      – Видеть-то видел. Но прочесть… знаете, не дошли руки, – смущенно пробормотал Волосюк и тут спохватился: – Северов, разве вы носите очки? По-моему, вы пока обходитесь без оптики.

      – Действительно! Обхожусь! Вот умора! Видно, я их с чем-то перепутал, – посетовал я,