До третьих петухов. Василий Шукшин

нет, просто интересно.

      – Его в селе Психопатом зовут.

      – Но ты его хорошо знаешь-то? Что он, читает много?

      – Не думаю. Иногда такой дребедени нанесет… А иногда попадет на дельное: тут раскольников было много, книги на чердаках есть. Иногда интересные приносит. Вообще любопытный мужик. Кляузник только: завалил все редакции предложениями и советами. Мешанины в человеке много. Но вот… никто же не просит ходить по деревням – ходит, свои деньги тратит…

      – Но у него же покупают… Библиотеки-то.

      – Не все же покупают-то, купят одну-две, а он по полмешка привозит. Такой вот… подвижник. Раздает много книг… В школу нам дарит. С ним одна история была. Набрал как-то мешок книг и стоит голосует на дороге… А платить шоферу нечем: весь истратился. Один подвез и требует плату. Этот ему книгу какую-то: на, мол, дороже всяких денег. Тот, видно, послал его… а книжку – в грязь. Этот, Психопат-то, запомнил номер машины, нашел того шофера, в соседней деревне где-то живет, поехал к нему с братом, у него брат здесь, охотник, и побили шофера.

      – Ничего себе! Ну и как? Судили?

      – Шофер не подал: охотник откупился. У этого-то нет ничего, а охотник наскреб деньжат: откупились.

      – А семья-то есть у него?

      – У Кудряшова? Есть, двое детишек… Один в десятом классе – нормальные дети. А что он? Написал небось что-нибудь на больницу?

      – Нет, так – был у меня сегодня, поговорили…

      – Он поговорить любит! Пофилософствовать. Я, правда, писанину его не читал, но говорить часто приходится – любопытно.

      – А печатают его? В газетах-то.

      – Да ну, кто его будет печатать. Так – душу отводит. Его не трогают: привыкли… А он убежден, что делает великое дело – книги собирает. У него целая теория на этот счет.

      Доктор помолчал… И спросил:

      – Слушай, а как ты думаешь: Льва Толстого он читал?

      – Ну, вряд ли, – удивился учитель. – Не думаю. Может быть, «Жилина и Костылина», и то вряд ли. Да нет, такой просто энтузиаст, как говорят. Убежден, что надо доставать книги с чердаков, – достает. Убеждение там колоссальное… Может, потому и кричит на всех. Но он безвредный. Не пьет, кстати. А может, и читал, надо спросить. Но думаю, что нет.

      – А как же он библиотекарем без образования-то?

      – Он тут с незапамятных времен библиотекарь, тогда не до этого было. Между прочим, хорошо работает. Не пьет, кстати… А, говорил уже. – Учитель засмеялся, поискал в карманах сигареты, нашел, закурил… И опять с интересом посмотрел на товарища. И спросил: – Ведь наверняка же что-то выкинул этот Кудряшов, а? Чего ты с таким пристрастием расспрашиваешь-то?

      – Да нет, говорю же тебе… Побеседовали просто в больнице.

      Врач тоже закурил, посмотрел, как горит спичка, послюнявил пальцы, перехватил спичку за обгоревший конец и сжег всю спичку до края. И внимательно смотрел на огонек.

      Суд

      Пимокат Валиков подал в суд на новых соседей своих, Гребенщиковых. Дело было так.

      Гребенщикова Алла Кузьминична, молодая