Незнакомцы в поезде. Патриция Хайсмит

напоминал рот старика, он как бы говорил: мне совершенно неинтересно, я выше всей этой ерунды.

      – Мужчин на таких женщин так и тянет, – пробормотал Бруно. – Как мух на помои.

      2

      Шок от слов Бруно заставил Гая отвлечься от воспоминаний.

      – Сдается мне, вы и сами пострадали, – заметил он, хотя с трудом мог вообразить Бруно страдающим из-за женщины.

      – О, я нет. Папаша мой крутил роман с такой девицей. Тоже рыжая была, Карлоттой звали. – В глазах Бруно вспыхнула ненависть. – Мило, не правда ли? Именно с мужчин вроде него они и кормятся.

      Карлотта, значит. Теперь понятно, откуда у Бруно такое презрение к Мириам. Вот ключ ко всей его личности, корень его неприязни к отцу, причина его инфантильности.

      – Существует два типа мужчин! – оглушительно провозгласил Бруно и умолк.

      Гай случайно поймал взглядом свое отражение в узком зеркале на стене. Заметил, что глаза испуганные, рот сурово сжат. Усилием воли он приказал себе расслабиться. В спину упиралась клюшка для гольфа. Гай провел пальцами по ее гладко отполированной поверхности. Инкрустированное металлом темное дерево напомнило ему нактоуз[2] на яхте Анны.

      – И всего один тип женщин! – продолжал Бруно. – Изменщицы. В лучшем случае она гулящая жена, в худшем – потаскуха! Выбирайте, что вам по душе!

      – А как же ваша мать?

      – А мать моя – женщина уникальная! Я таких больше не встречал. Ей столько пришлось вынести! Красавица, у нее много друзей среди мужчин, но она себе ничего такого не позволяет.

      Воцарилось молчание.

      Гай достал очередную сигарету, постучал ею по циферблату часов и обнаружил, что уже половина одиннадцатого. Пора бы уходить.

      – И как вы свою жену поймали? – спросил Бруно, пристально глядя на него.

      Гай не спеша затянулся.

      – Сколько у нее было любовников?

      – Немало. То есть пока я не знаю.

      Гай едва убедил себя, что может спокойно признаться в этом, но как только слова слетели с языка, в груди возникла сосущая пустота, маленькая воронка – совсем крошечная, однако более реальная, чем воспоминания, потому что он заявил о неверности жены вслух. Что это – гордость? Ненависть? Или просто злость на самого себя и свои бессмысленные страдания?.. Он решил сменить тему.

      – Расскажите-ка лучше, что еще вы хотите сделать перед смертью.

      – Перед смертью? Нет уж, я пока умирать не собираюсь. Я тут придумал сверхпрочные теннисные ракетки. Могу начать их производство в Чикаго или, например, в Нью-Йорке либо продать кому-нибудь свои идеи. А еще я мастер придумывать идеальные убийства.

      Бруно снова посмотрел на него снизу вверх, пристально и как будто с вызовом.

      – Надеюсь, то, что вы меня сюда пригласили, никак с этим не связано. – Гай сел в кресло.

      – Господи боже мой! Слушайте, Гай, вы мне нравитесь! Ну честное слово!

      Грустное лицо Бруно прямо-таки умоляло Гая немедленно

2

Нактоуз – ящик для судового компаса и навигационных инструментов.