Незнакомцы в поезде. Патриция Хайсмит

же, Гай? – спросил Бруно.

      – Что?

      Бруно втянул воздух.

      – Я говорю, если жена подложит вам свинью с разводом, если начнет оспаривать его, когда вы будете в Палм-Бич, если с вами из-за этого не захотят связываться, – будет ли это достаточным мотивом для убийства?

      – Убийства Мириам?

      – Ну да.

      – Нет, – отрезал Гай.

      Но вопрос заставил его насторожиться. Мириам могла прознать о «Пальмире» от его матери и сделать какую-нибудь гадость – просто из мстительного удовольствия.

      – А когда она изменяла, вам не хотелось ее убить?

      – Нет. Может, сменим тему наконец?

      На секунду Гай увидел перед собой обе половины своей жизни, брак и карьеру, и взглянул на них совсем иначе. Мозг отчаянно боролся, силясь понять, отчего он оказался так глуп и беспомощен в одном и так талантлив в другом. Гай посмотрел на Бруно, который по-прежнему не сводил с него глаз, почувствовал, что сбит с толку, поставил бокал и отодвинул его от себя.

      – Наверняка хотелось, – заявил Бруно с пьяной настойчивостью.

      – Нет.

      Чего Гаю сейчас действительно хотелось, так это выйти подышать, но поезд все мчал и мчал вперед, даже не думая останавливаться. А если Мириам и правда испортит ему реноме? Все-таки заказчики выбирают человека, который будет жить в Палм-Бич не один месяц и общаться с ними на равных. Им проще нанять кого-то другого. Бруно такие вещи чувствует. Гай утер ладонью взмокший лоб. Он поймет, что у Мириам на уме, только увидев ее с глазу на глаз. Он устал, а когда он в таком состоянии, Мириам способна без труда втоптать его в грязь. Это случалось так часто за те два года, что Гай выживал из себя любовь к ней… От общества Бруно его уже тошнило.

      Бруно улыбался.

      – У меня много идей, как пришить отца. Хотите послушать?

      – Нет, – отрезал Гай и прикрыл ладонью свой бокал, который Бруно собирался наполнить.

      – Что вам больше нравится – испорченная розетка в ванной или угарный газ в гараже?

      – Да убейте вы его и прекратите об этом болтать!

      – И убью, можете не сомневаться! А знаете, что еще я когда-нибудь сделаю? Покончу с собой и обставлю все так, чтобы подозрение пало на моего врага.

      Гай посмотрел на него с отвращением. Очертания Бруно постепенно делались нечеткими, он будто рассеивался в воздухе, превращался в бесплотный голос злого духа. Он объединял в себе все то, что Гай ненавидел и презирал.

      – А хотите, я придумаю идеальное убийство вашей жены? Вдруг когда-нибудь соберетесь?

      Гай встал:

      – Я пойду.

      Бруно всплеснул руками:

      – Эй! Есть идея! Мы совершим убийства друг за друга! Я убью вашу жену, а вы – моего отца! Мы просто случайные попутчики, ни одна душа не знает, что мы знакомы! Безупречное алиби! Сечете?

      Стена перед глазами ритмично пульсировала, готовая расступиться. Убийство. Это слово вызывало дурноту, наводило ужас. Гаю хотелось убежать, вырваться из этого купе, но, как в кошмаре, ноги