Тарантул. Герман Матвеев

трогали женщин. Они наперебой предлагали свою помощь.

      – Спасибо вам большое, но я устал и хочу спать. Вечерком поговорим, а сейчас ничего не соображаю, – сказал он, пересаживаясь на диван.

      Видя, что у него, кроме шинели, ничего нет, женщины принесли подушку и одеяло, и на этом заботы до вечера кончились.

* * *

      Во второй половине дня погода немного улучшилась. Ветер дул ровнее, дождь перестал, а снежинки стали легкими и, прежде чем лечь на землю и растаять, долго кружились в воздухе, выбирая себе место.

      Сергей Дмитриевич Завьялов только что пообедал с дочерью и готовился к очередному опыту, когда зазвонил телефон.

      – У телефона Завьялов!

      – Сергей Дмитриевич, зайдите, пожалуйста, ко мне, – услышал он голос директора завода.

      – Сейчас?

      – Да, если можно.

      Завьялов проворчал что-то насчет уплотнения рабочего дня и отправился в контору. Директор встретил его улыбкой.

      – Садитесь и не сердитесь. Вопрос очень важный. Вам придется поехать с главным инженером в Москву.

      Ученый нахмурился.

      – Зачем?

      – С докладом в главк.

      – Вот новость! – удивился Завьялов. – Как же это так… Вдруг?

      – Ошибаетесь, Сергей Дмитриевич, совсем не вдруг, а дней через пять – семь.

      – А как же мой взрыватель?

      – Вот главным образом из-за него и поедете. Там узнаете последние новости нашей техники и выясните все возможности. На складе у нас все равно мало сырья.

      – Это другой вопрос. Для этого мое присутствие в Москве не обязательно. Существует отдел снабжения.

      – Сергей Дмитриевич, ваш авторитет имеет большое значение. Если вы лично поговорите с начальником…

      – Понятно… Да-а! Не ждал, не ждал.

      – Вы же собирались летом в академию.

      – Это все не то. Меня смущает доклад. Значит, надо готовиться.

      – Что ж, время есть. Машинистку я вам дам.

      Ученый погладил бородку и сделал последнюю попытку отказаться:

      – Неужели без меня нельзя обойтись?

      – Никак. Мы долго ломали голову, кого послать. Не хотелось вас отрывать от дела, но сами понимаете, как это сейчас важно.

      – Вообще-то говоря, если прикинуть, это и неплохо. Совсем неплохо, – сказал задумчиво химик. – Это верно, что нельзя вариться в собственном соку столько времени. Я уже три года никуда не выезжал. Да. Три года без месяца. В химии много нового – это естественно. Научная мысль работает сейчас напряженно… а печатают мало. Ну что ж. Если надо – значит, надо. Придется ехать. Пишите командировку, Валерий Козьмич. А на чем я поеду?

      – На самолете.

      – На самолете! Да что вы?! – удивился ученый и неожиданно заключил: – Я не умею прыгать на парашюте. Ни разу не прыгал.

      Директор усмехнулся:

      – В сорок первом году, – сказал он, – жена мне рассказывала, как в очереди одна гражданка утверждала, что фашист на парашюте к ним на крышу спустился, посмотрел, что ему нужно было, и опять улетел. Своими глазами, говорит, видела.

      Завьялов