Тарантул. Герман Матвеев

вот…

      Ученый написал записку управхозу и отдал ее гостю. Иван Васильевич подробно расспросил, в какой цвет красить стены в квартире, уточнил план расположения комнат и их назначение и заговорил о детях.

      – Значит, дочь ваша тоже не собирается идти по стопам отца? – спросил он.

      – Нет, нет. К сожалению, нет… Перед самой войной вдруг надумала в консерваторию. Музыка. музыка… Профессия отцов не увлекает. А может быть, я и сам в этом виноват. Не сумел увлечь…

      – Я когда-то собирался учиться на химическом.

      – Да что вы говорите! Ну и как?

      – Не вышло. Жизнь судила иначе. Вы случайно не знаете Мальцева Григория Петровича? – неожиданно спросил Иван Васильевич.

      – Мальцева? Позвольте… Где-то я слышал такую фамилию.

      Ученый нахмурил брови и задумался. Иван Васильевич напряженно следил за выражением его лица.

      – Ах, Мальцева! – вдруг вспомнил химик. – Ну как же! Знаю, конечно. Превосходный человек. Умница. Знающий. Ну как же, как же, отлично знаю.

      – И давно вы с ним знакомы?

      – Нет. Познакомились перед войной. Был я в доме отдыха ученых. Вместе отдыхали и познакомились. Он москвич. Григорий Петрович Мальцев! Как же это я забыл? Очень знающий человек. Собирался ко мне в гости приехать, да война помешала.

      – Он как будто в Ленинграде был в прошлом году.

      – Неужели! Что же это он не зашел?

      – А впрочем, я не уверен. Мне говорили, что видели его, но могли и обознаться.

      – Обознались, Иван Васильевич, обознались. Он бы непременно зашел ко мне. А скорей всего, просто остановился бы. С гостиницами сейчас трудновато… А я его приглашал.

      – А разве он у вас никогда не бывал? – спросил Иван Васильевич и покосился на бушлат, висевший в углу.

      – Нет. Весной сорок первого года мы познакомились в доме отдыха, и с тех пор о нем ни духу ни слуху.

      – Сергей Дмитриевич, а вы отдыхали с детьми? – прямо спросил Иван Васильевич, видя, что ученый ничего не подозревает. – Я хотел узнать: видел ли Мальцев ваших детей?

      – Ну что вы! Детям в доме отдыха, да еще ученых, – скука! Они у меня каждое лето в деревне у тетки жили. Она там в совхозе коровами командует. Зоотехник. Там у нее раздолье. Лес, озеро… А вы давно знаете Мальцева? – спросил Завьялов.

      – Давно, – ответил Иван Васильевич. – Честно говоря, я на него сердит. Он меня как раз и отговорил химией заниматься.

      – Неужели! Но похоже на него. Такой энтузиаст. Такой способный химик. У него, говорят, есть интересные работы.

      – А какие именно?

      – Как будто о нефти. Точно я не могу сказать.

      Предположение Ивана Васильевича подтверждалось. Завьялов был нужен Тарантулу как ширма, за которую он мог прятаться. Квартира уважаемого ученого была вне подозрений, и вряд ли Тарантула стали бы там искать. Кроме того, туда могли приходить люди под различными предлогами с завода, из института, и это было бы вполне естественно.

      Теперь оставалось тщательно продумать план