Тарантул. Герман Матвеев

желание.

      – А кто вы такой? Вы из военных?

      Иван Васильевич насторожился. Сюда он пришел в штатской одежде и одевался, как всегда, очень тщательно. Ботинки, костюм, пальто, кепка… Почему же девочка задала ему такой вопрос и почему в тоне ее была уверенность?

      – А из чего вы заключили, что я военный? – спросил он. – Разве я похож на военного?

      – Нет, но, наверно, вы были раньше военным, – с улыбкой ответила она.

      – Но почему вы так думаете?

      – Потому что вы… Недавно к нам приезжали офицеры на праздник… У нас было торжественное заседание… Вот и вы держите свою кепку тоже, как они – фуражки…

      Иван Васильевич взглянул на свою кепку, которую держал за козырек на полусогнутом локте руки, и расхохотался. Привычка взяла свое, и это не ускользнуло от внимания девочки.

      – Какая вы наблюдательная, Леночка! – похвалил он. – Это очень хорошее качество… Великолепное качество. Да, вы не ошиблись, я действительно военный…

      Теперь все сомнения исчезли. Иван Васильевич решил, что Лена Гаврилова очень подходит для задуманной операции и безусловно справится с задачей. Оставалось как можно проще и подробнее рассказать, какая помощь от нее нужна, и получить согласие.

      8. Каратыгин

      Майор государственной безопасности Каратыгин Константин Потапыч вернулся с фронта. Доложив начальнику о результатах поездки, он спустился в свой кабинет и занялся разборкой документов. Через несколько минут в дверь постучали.

      – Кто там еще? Влезайте! – сердито крикнул он, но, увидев вошедшего, приветливо улыбнулся. – Ты что, Иван? Соскучился?

      – Соскучился, Костя, – сказал Иван Васильевич, крепко пожимая руку своего старого друга. – Беспокоился… Долго ты…

      – Ничего не поделаешь. Такой клубок запутали. Провокацией занимаются, мерзавцы. И так бесцеремонно… Чувствуют, что скоро им конец. Начинают кричать «капут»… Откуда они это словечко подцепили? «Гитлер капут!» – передразнил он кого-то. – Ну, а у тебя как?

      – У меня? – переспросил Иван Васильевич, усаживаясь в кресло. – У меня серьезное дело. Готовлю встречу. Послушай, Костя, ты ведь когда-то был педагогом? – неожиданно обратился он к майору.

      – Ну, что ты выдумал, какой я педагог!

      – Ты же сам рассказывал.

      – По приказу Дзержинского работал в колонии с правонарушителями. Но когда это было!

      – Все равно…

      – Что значит – все равно? Зачем это тебе понадобилось? – подозрительно спросил майор.

      – Хочу тебя просить…

      – Сгинь, сгинь, Иван! – перебил его Каратыгин. – И слушать ничего не хочу! Мне приказано в баню, затем побреюсь – и спать. Двое суток буду спать… Устал я, голубчик.

      Иван Васильевич спокойно выслушал протест и невозмутимо продолжал:

      – Вот, вот… Я как раз и хочу предложить тебе дня два отдохнуть. В баню сходишь, отоспишься и все, что хочешь… В семейной обстановке, с хорошими ребятами.

      – Не уговаривай, пожалуйста. Знаю я твой отдых! У меня и своих дел по горло.

      – Подожди,