За твоей спиной. Лина Коваль

Луку на руки, не обращаю внимания на то, что он проезжается грязной подошвой по бежевому кашемировому пальто. В обычной ситуации было бы почти физически больно от такого варварства, а сейчас все равно.

      Я несусь к выходу из парка с сыном на руках.

      Прохожие оборачиваются мне вслед. Кто-то из них, поравнявшись с нами, отступает, ну а кто-то забывается, не успевает, и мы с Лукой мараем ботинками и их одежду.

      Драгоценные секунды теряю, когда пытаюсь отыскать в кармане ключи от «Тойоты». Захлопываю дверь, предварительно сгрузив сына в кресло, и выдыхаю с облегчением. Пытаюсь отряхнуться.

      Фух. Вот это забег!..

      – Татьяна, – слышу справа.

      Вздрагиваю от неожиданности и выпускаю связку из руки. Придерживая разлетающиеся на ветру волосы, брезгливо поднимаю брелок из снежной каши. Бинты на пальцах мараются.

      – Что вам нужно? – строго спрашиваю, но голосом выдаю свое волнение.

      – Зачем вы бегаете от меня? Я старый человек, – пытается отдышаться Аврора… отчество я не помню.

      – Герман будет недоволен. Не заставляйте меня жаловаться ему.

      – Он может вообще не узнать, о том, что мы встречались.

      А если узнает? Мне будет плохо!

      Я быстро осматриваю женщину напротив. Ей около пятидесяти и… она выглядит странно. Короткие розовые волосы по шапкой, красный пуховик и белые сапоги. Сложно было не заметить ее на детской площадке, где мы проводили дневную прогулку.

      – Я хочу общаться с внуком!

      – Поговорите об этом с его отцом, – предлагаю как можно мягче.

      Я не жестокая. Самое простое в моей ситуации – обозлиться, но я держу себя в руках. И Аврору мне по-настоящему жаль. Вот только черт возьми, в этом мире каждый сам за себя.

      Я хочу остаться со своим сыном. Я его люблю.

      Именно поэтому я не буду еще больше портить отношения с мужем ради этой женщины.

      – Герман со мной не разговаривает, – отчаянно произносит она. – Я все потеряла. Свою девочку. Свою Агаточку. И внука. Ты хоть понимаешь, что такое до полутора лет видеть, как он растет, а теперь не иметь возможности встретиться. Мое сердце каждый день разрывается на части.

      Она плачет. И я вместе с ней.

      Заметив уличную камеру, утираю слезы и сажусь в машину.

      – Простите, – шепчу, закрывая дверь. Сделать этого не могу, так как ее крепко держат.

      – Он и тебя убьет. Беги, – говорит она с горящими безумством глазами.

      Кровь в венах стынет от такого.

      – Что-о?.. – морщусь.

      – Агату убил, я уверена. Думаешь, я не знаю, какой он дома? Чертов психопат. Он и тебя убьет, и Луку, моего мальчика.

      Аврора пытается заглянуть назад.

      – До свидания, – хриплю, резко дергая дверь на себя.

      – Беги! – орет она на всю улицу. – Беги, дура!

      Ее голос трещит в ушах, пока я еду домой, готовлю ужин и занимаюсь с сыном. До самого вечера в голове только эти дурацкие вопли. Сосредоточиться на чем-то невозможно.

      Герман возвращается поздно. Вымыв руки, садится за накрытый к ужину стол и подозрительно осматривает кухню.

      – Как