За твоей спиной. Лина Коваль

Не хочу тебе мешать ужинать.

      Исподлобья наблюдаю, как он монотонно жует очередной кусок и накалывает на вилку следующий.

      Промакнув губы салфеткой, резко вскидывает взгляд на меня и сжимает зубы. Делает это не меняясь в лице, но я уже знаю – Герман злится. И у этого должна быть причина.

      – Аделина сказала, Лука пропустил ужин?..

      Боже.

      Холод в груди усиливается.

      Как я могла забыть, что в доме за нами с сыном неустанно следит горничная? Ей сорок и у нее муж в инвалидном кресле. Герман очень хорошо платит, поэтому Ада слушается его беспрекословно. А вообще она женщина неплохая и отношения у нас прекрасные.

      – Объяснишься, Таня?

      – Гер, – смягчаю голос. – Лука растет, становится старше. Помнишь Ольгу Львовну? Это психолог, к которой мы обращались с проблемами аппетита и низкого набора веса. Она советовала сменить питание с режимного на «по запросу». Ребенок должен чувствовать, хочет ли он сейчас есть? Понимаешь? Это его тело и Лука обязательно научится слышать его…

      Вторая половина моей речи тонет в воздухе, будто при наводнении. Герман меня уже не слышит. Он в молчаливом бешенстве сжимает вилку и… улыбается.

      Смеется.

      – Остыло… – резким движением отправляет тарелку катиться в мою сторону по столу. – Погрей. Будь добра.

      – Конечно, – выдыхаю с облегчением.

      Задвинув за собой стул, ставлю тарелку в микроволновку и настраиваю таймер на сорок секунд. Так мясо будет идеальным – не горячим и не теплым.

      Взяв прихватку, жду заветного щелчка.

      – Принесешь мой телефон из прихожей? – снова обращается ко мне муж.

      Оборачиваюсь. Он буровит меня настойчивым взглядом.

      – Да, конечно, отдыхай, Гер, – улыбаюсь.

      Кинув прихватку на стол, быстрым шагом иду через просторную гостиную. Отыскав телефон во внутреннем кармане пальто, возвращаюсь.

      – Погрей подольше, – велит Герман, забирая у меня мобильный.

      – Ты замерз? – неловко улыбаюсь.

      Еще раз ставлю таймер.

      – Достаточно, – слышу через минуту. – Дай мне тарелку.

      Кидаю взгляд на стол и хмурюсь.

      Прихватки нет.

      Пусто.

      В груди леденеет.

      – Гер… – шепчу.

      – Дай мне тарелку, Таня, – настаивает он ровным голосом.

      Растерянно обвожу взглядом кухню. Аделине не разрешено ничего оставлять на столешнице: никаких полотенец, тряпок, губок. Только идеальная, стерильная чистота.

      – Гера… Пожалуйста…

      – Черт тебя побери… – хрипит он зловеще и ударяет по столу. – Дай мне эту чертову тарелку!.. Ты меня злишь! И делаешь это специально. Намеренно выводишь меня из себя, Таня.

      Сжимаюсь в комок.

      Прикрыв глаза, отпираю дверцу и… беру раскаленную тарелку. О-ох. Закусываю губу от жгучей боли.

      Терплю, терплю, терплю, пока несу.

      Внутренний стон заревом разносится по телу вместе с сумасшедшим желанием заорать.

      – Поаккуратнее, Таня…

      Поставив тарелку перед мужем, сжимаю ладонь в кулак и прислоняю