Скорпионья сага. Cамка cкорпиона. Игорь Белисов

стоял длинный стол в окружении стульев, заваленный бумагами, папками, канцелярским хламом. В углу примостились диван с парой потертых кресел и низкий столик с приметами чаепития. Несколько холодильников. Электроплитка. Несколько глухих шкафов. Этим меблировка исчерпывалась.

      Все остальное видимое пространство заполонили во много рядов многоярусные клетушки с их обитателями.

      Скорпионы.

      Никогда раньше я их не видел так близко. И в таком количестве. В первый момент даже слегка подурнело. Они шевелились. Индивидуальные звуки каждого скорпиона сливались в какофонический общий шелест вроде потрескивания сухой палой листвы. Я поежился, озираясь. Вдруг представилось, каково это, если они вырвутся на свободу и скопом набросятся со своими жалами на меня.

      И еще мое внимание привлек плакат на стене: грозный красноармеец, пронзающий зрителя пальцем. Классическая агитка, известная каждому, в данном случае добровольцам не тыкала. Изначальная надпись была заклеена листком ватмана, по которому некий шутник крупными буквами вывел:

      ОНТОГЕНЕЗ ЕСТЬ КРАТКОЕ ПОВТОРЕНИЕ ФИЛОГЕНЕЗА.

      Кабинет завлаба располагался в дальнем из закутков, отгороженных от основного пространства фермы. Ефим Соломонович оказался щупленьким человечком с морщинистой плешью в курчавых сединах, и в тонких очках под кустами бровей. Когда я вошел, он грыз карандаш, задумчиво сгорбившись над столом. Точней, над газетой. Еще точней, над абракадаброй кроссворда.

      Я представился. Он обрадовался, словно родному. Спросил, как родители, как отдыхается, как настроение. Едва дав ответить, пустился распространяться о лаборатории, о коллективе, о том, как нешуточно мне повезло.

      В сущности, я зашел познакомиться. И еще, договориться о выходе с сентября. Мне требовалось обустроить квартиру и съездить в провинцию за женой. Не вникая в подробности, он вошел в положение: конечно-конечно, наука потерпит, мне дозволено выйти, когда я решу все вопросы. Славный чудак.

      Неожиданно он объявил:

      – А теперь небольшой экзамен… Способность ощущать – это что?

      Я смутился:

      – Даже не знаю… Может быть, чувство?

      Он склонился к кроссворду прикинул по клеткам и вскинул брови.

      – Правильно! Так-так-так… Погоди-ка… А – плод сознания?

      – Мысль.

      – Подходит!.. А вот еще. Единица языка для обозначения понятий.

      – Слово.

      – Молодец! Светлая голова! Сработаемся! – Он прищурился, вглядываясь в меня зорко и даже хищно. – Ну а теперь скажи: что в кроссворде самое главное?

      Я напрягся, вновь ощущая себя студентом. Выждав, чтоб я помучался, он вытянул перст:

      – Назвать вещи своими именами!

      Когда я вышел из кабинета, скорпионы, в сравнении с завлабом, не показались таким уж чудовищным и абсурдным занятием.

      – Ну как вам наш Соломоныч? – меня окликнула та самая женщина. – Напугал? Он безобидный, не бойтесь. Мы все его любим.

      – Я думал, вы здесь работаете. А вы кроссворды разгадываете.

      – И