Скорпионья сага. Cамка cкорпиона. Игорь Белисов

– можно! Под ногами хлюпало. Семейное счастье. Любовь, нервотрепка, ненависть. Ее наглое поведение. Моя глупая верность. Ее фортели – можно! можно!! можно!!!

      Ввалились в лабораторию. Ада заперла дверь. Горячо повлекла меня дальше, мимо тычущего красноармейца, мимо глаз соглядатаев в бесчисленных темных клетушках. Рухнули на диван, начали стягивать, рвать одежду, не отрываясь, всасываясь. Остались райски наги.

      И тут мне стало по-настоящему страшно.

      А вдруг не получится?

      – Ну что ты напрягся? – ласково прошептала Ада. – Все будет хорошо.

      Она улыбнулась. Кто я такой, чтобы надеяться произвести впечатление? Чуткая, опытная, она меня целовала, брала, делала, что желала. Я расслабился. Я почувствовал нежность. Я сдался любви.

      Всё получилось.

      Мы долго лежали, сплетясь. Я ее гладил. Ее запах дурманил меня. Проплывали мысли. Я вдруг осознал, почему терпеливо сносил отдаление жены. Я сам потихоньку замкнулся. В мою жизнь вошла Ада. Только я не понимал этого до поры.

      Звук клаксона вспорол тишину. Совсем близко. Несколько раз.

      Ада вскочила, метнулась к окну.

      – Это муж! Одеваемся, быстро!

      Мы конвульсивно задергались, разбирая, натягивая.

      – Не знал, что ты замужем.

      – В шкаф! И не дыши!

      Я забрался, как в гроб. Она прикрыла, пошла к выходу. Щелкнул замок. Ворвалось сырое шипение улицы.

      – Какого хера я должен тебя разыскивать! Мне сказали, ты в «Обезьяннике»!

      – Я там и была, но собралась домой, вернулась сюда за курточкой.

      – Искала курточку в темноте…

      – Не хотела будить скорпионов.

      Вспыхнул свет.

      – Зачем ты включил?

      – Приткни жало, паскуда…

      Тяжкие подошвы неспешно зашлепали, приближаясь… Остановились на уровне шкафа… Двинулись дальше… Описали по лаборатории томительный круг…

      – Поджег бы ваше гнездо… Да жаль насекомых… Ладно, поехали!

      Свет погас. Хлопнула дверь. Щелкнул замок.

      Я наконец-то вздохнул. Высунулся. Никого.

      Пригибаясь, словно бегу по простреливаемой территории, метнулся к окну. Прижался к стене. Осторожнейше выглянул.

      Здоровенный. Выше меня, пожалуй, на голову, судя по Аде, которая ему по плечо. Сели в машину. «Джип Чероки». Круто. Кто-то едет за лучшей долей в Америку, а кто-то раскатывает в американской машине здесь и сейчас.

      Джип взревел и рванул через газон, плюясь грязью. Спрыгнул на асфальт и понесся с воем по зоопарку.

      Стихло. Послышался шелест вроде потрескивания сухой палой листвы.

      Я сполз по стене. Меня бил озноб. Я трясся в беззвучном смехе.

      8

      Жене я сказал, что провожал друга в Америку. Проводы затянулись, поэтому заночевал на работе. Она истерила, дулась, потом усмирилась. Бедняжка. Вроде поверила.

      А что? Ведь я ей сказал правду.

      Я вдруг осознал, как под маской правды легко может прятаться ложь. Самое искреннее сочетается с самым коварным. Это открытие меня