Причудливые страхи. Дмитрий Валерьевич Мечников

Учительница лихо сыграла виртуознейшую вещь без единой помарки. Сказать, что Пересмешников был ошарашен, всё равно, что ничего не сказать. Он был раздавлен внезапно свалившимся ему на голову профессионализмом Инессы Леонидовны, уже сменившей гневный тон на снисходительный.

      – Алё! Пересмешников, вы что, в рот воды набрали? Заварили кашу, так расхлёбывайте!

      – Мне так никогда не сыграть! У меня нет таких выдающихся способностей.

      – Откуда Вам знать какие у Вас способности? Это я знаю! Я даю Вам шанс продемонстрировать их на предстоящем конкурсе! Я подобрала наиболее удачные произведения. Вам остаётся только творчески разучить их под моим руководством и победа у нас в кармане! Я Вам их продемонстрирую, а вы слушайте, – и Инесса Леонидовна с прежней серьёзностью проиграла сонату Бетховена, этюд Черни и «Апрель» из «Времена года» Чайковского, время от времени бросая на Пересмешникова испытующие взгляды. Николай смотрел куда-то в сторону. Вид у него по мере прослушивания был сначала серьёзный, затем слегка заскучавший, и, под конец, полусонный. На последних тактах «Апреля» ему удалось подавить зевок. Вивачевская не могла спокойно смотреть на эти метаморфозы и недовольно спросила:

      – Вам всё, что я сыграла, не нравится?

      – Почему всё? Бетховен подойдёт, этюд – это скучно, но выкинуть его из программы никто не разрешит. Придётся играть. «Апрель» – пьеса ни о чём. Так себе, лёгонький и задумчивый вальсик. – начиная испытывать на прочность нервы учительницы, заявил Николай.

      – «Апрель» вам, видите ли, пьеса ни о чём, а какая пьеса, в таком случае, о чём? – Пересмешников немного пораскинул умом и рассудительно произнёс:

      – С «Февралём» и «Августом» я не справлюсь. «Июнь» и «Октябрь» приелись, потому, что дома их часто просили играть. «Июль. Песнь косаря» – пьеса не очень сложная, зато энергичная. Попробовать можно.

      – Но «Июль» не такой выигрышный. Лирика практически отсутствует. Слушатели, а главное, жюри, воспримут его хуже. Нет, «Июль» мы играть не будем. Давайте выберем что-нибудь другое, – и Вивачевская проиграла ученику добрую дюжину других пьес. Пересмешников равнодушно молчал, чем истощил остатки терпения музыкальной наставницы.

      – Раз вы ничего не можете выбрать, будете играть ноктюрн Джона Фильда, си-бемоль мажор. – Инесса Леонидовна проиграла ноктюрн. – И лирика есть, и настроение такое светлое, и лёгкость мыслей. Играешь и отдыхаешь.

      – Кайф, оттянуться можно, но смысла никакого! Пустая пьеса, – вынес приговор Пересмешников.

      – Можете думать что угодно, но играть ноктюрн будете! Я так решила! Теперь осталось выбрать концерт, который мы исполним на двух роялях. Так и быть, оставляю выбор за вами. Ну же!

      – Есть одна классная вещь – концерт ре-минор Себастьяна Баха! – выпалил Николай. – На пластинке Вассо Деветци исполняет.

      – Это не для учеников музыкальной школы! Трудно для понимания. Трудно для исполнения.