Причудливые страхи. Дмитрий Валерьевич Мечников

До свидания! – и пациентка довольно бодрым шагом направилась к выходу. На несколько секунд воцарилась тишина, а затем доктор спохватился и крикнул:

      – А лечение? Как вам лечить голову, если вы решили покинуть нас? Она ведь «болит, шатает, стоит только повернуться. Ну ещё давление скачет», – процитировал доктор.

      – Кто нуждается, тот пусть и лечится. А у меня уже никаких жалоб на самочувствие не осталось. Забыла! Мысли пропали! Бывайте!

      Ноктюрн

      Инесса Леонидовна Вивачевская, новоиспечённая учительница музыкальной школы, чувствовала со стороны коллег отчуждение и плохо скрываемую неприязнь. Выпускница Куйбышевской консерватории по классу фортепиано, отлично понимала, что её сослуживцы, имеющие за плечами лишь музыкальное училище, просто не могут относиться к ней иначе. Тут и зависть, и опасение, что перетянет новенькая к себе в класс самых способных учеников-пианистов. Это Инесса Леонидовна знала абсолютно точно, ибо как-то раз ненароком услышала доносившиеся из коридора голоса приближающихся коллег:

      – Так уж прямо сразу и оттяпает? – спросил сомневающийся, отдающий прокуренной хрипотцой, женский голос.

      – Ей-ей оттяпает, Вера Андреевна, вот увидите. Или они сами к ней перебегут, что будет совсем хреново! – приквакивая вполголоса ответила собеседница.

      – Да бросьте, Ангелина Никодимовна! Вашу Старлейчук, думаете переманит? Флаг в руки! Старлейчук скоро лопнет от гонора, вы же сами мне жаловались! Да и родители у неё.… Вот пусть и возится с ней как со списанной торбой! – ядовито косясь на собеседницу, пробормотала «прокуренная». Они остановились.

      – Ну и пусть забирает. Думаете, она Пересмешникова у вас не отберёт? – тем же «дружеским» тоном осведомилась Ангелина.

      – Это «добро»? Ради бога! Он меня за человека не считает. Помните, на показательном концерте в театре я играла «Песнь жаворонка» и сбилась? По уважительной причине сбилась, между прочим… Моего мужа накануне вечером привели домой… не в том виде…, словом, не до концерта было. Так вот, спрашиваю Пересмешникова на следующий день после концерта, заметил ли он, как мы все выступали и ошибались? А он подозрительно так прищурился и…

      – Не мы, а вы ошибались, дорогая Вера Андреевна! – полуязвительно перебила Ангелина. – Чайковский, верно, в гробу перевернулся и уши зажал!

      – Так вот, Пересмешников и говорит: «Хорошо все играли, ошибок не видел, и скучно не было». Пусть Вивачевская его забирает и сделает из него пианиста-барабанщика, себе подобного, – продолжила Вера Андреевна, как бы не услышав бестактной реплики Ангелины, и втайне переводя её из настоящих подруг в бывшие.

      – Не обольщайтесь, он всё услышал. Его просто дома подучили, вот и схитрил, – подвела итог в разговоре Ангелина Никодимовна, после чего бывшие подруги разошлись по своим учебным классам.

      Нельзя сказать, что смысл невольно услышанного разговора был для Инессы Леонидовны откровением. Никакая