Агитбригада. Фонд А.

мне пора бежать, – пожал плечами я и направился к двери, – А ты сиди здесь в одиночестве еще триста лет. Как раз обдумаешь эту мудрую мысль. Если, конечно, сельсовет дом не снесет лет через пять.

      – Подожди! – крикнул Енох так, что у меня аж мурашки по коже пошли.

      – У тебя полминуты, – заявил я.

      – Я согласен. Пошли покажу, где доска, – дрожащим от волнения голосом сказал Енох.

      Глава 6

      Ну и что вы думаете?

      Древний призрак трясся как шестиклассница на первом свидании.

      Но все прошло удовлетворительно. Пол там оказался совсем обветшалый, так что доску я отодрал вполне себе легко и быстренько. Главное, она не рассыпалась при этом в труху.

      – Вот видишь, – сказал я Еноху, – а ты боялся. Охота была столько лет в этой одиночной камере сидеть?

      – Да кто ж знал.

      – Слушай, а если эту доску поломать на щепки поменьше? А потом раскидать на большой территории. Ты же сможешь по всей этой площади перемещаться, от щепки к щепке? Или распадёшься на несколько маленьких Еношиков и они будут торчать каждый возле своей щепки? – задумался я. – Может, эксперимент проведём, а?

      – Не вздумай! Слышишь, человек! Не смей! Я согласия не давал! – завопил Енох, мерцая, как сломанный светофор.

      – Я тоже согласия на выпуск петуха не давал, – мстительно напомнил я, – тем не менее кое-кто его выпустил. Так что давай торговаться не будем.

      – Но там жизнь на кону не стояла! – заявил Енох.

      – Зато там стоял на кону мой обед! А это, считай, почти то же самое. Если не больше!

      С улицы меня окликнули помогать грузить реквизит.

      – Сейчас! – крикнул в ответ я и повернулся к призраку, – так что, идём, Енох? Или ещё тут посидишь, поволнуешься?

      – Идем! – Решительно сказал Енох и почти не замерцал, разве только немножко.

      Теперь встал вопрос – куда девать этот кусок доски? Она получилась не очень большой, длиной, примерно, как школьный пенал и шириной в поладони. Карманов у меня в одежде предусмотрено не было. Генка носил бесформенную рубашку с широкими рукавами из немаркой ткани, которую заправлял в штаны. Вместо верхней одежды был полупиджак («полупердончик», как назвал его товарищ Караулов). Он тоже был без карманов, кроме того, болтался на Генке как половая тряпка на швабре.

      Немного подумав, я взял торбу бабы Фроси (хоть какая-то польза), положил туда кусок доски, отломил и бросил туда кусок хлеба, для конспирации, а то мало ли. Немного подумав, добавил ещё перочинный ножик и луковицу. Теперь, если Зубатов отберет проверить, то весь этот хлам подозрений не вызовет.

      Соорудив такую «экибану», я помахал Еноху, который от волнения даже мерцать перестал, и вышел на улицу.

      – Ну что ты там так долго копаешься? – упрекнула меня Клара, – там Жорж про тебя уже раза два спрашивал.

      – Проблемы у меня, Клара, – с превеликой печалью в голосе ответил я, – а сказать кому-то стыдно.

      – Ну ты мне-то скажи, Гена, может, я посоветую что, – сразу взыграл материнский инстинкт у Клары пополам с любопытством.

      – Ладно, смотри, – я со смиренным вздохом демонстративно-робко