Ледяная река. Ариэль Лохен

пытались выбраться на берег?

      Он кивает.

      – Я помогал Джонатану уложить его в постель девочек.

      – А знаешь, что когда он погрузился под воду, то увидел тело? И что Джонатан послал Джеймса Уолла привести людей из Крюка, чтобы вырубить тело изо льда?

      – Этого я не знал. – У Эфраима напрягается подбородок. – И кто утопленник?

      – Я не говорила, что это мужчина.

      – Так кто?

      – Сейчас дойду до этого.

      – Что-то ты не торопишься.

      – Тихо. Я пытаюсь уложить в голове все детали, чтобы они звучали логично.

      Маленькая дровяная печка с трудом прогревает лесопилку, и, прежде чем продолжить, я подхожу ближе и протягиваю к ней ладони.

      – Эймос Поллард послал Джеймса за мной к Кларкам. Они вытащили тело. Отнесли в таверну. Эймос хотел, чтобы я его осмотрела прежде, чем вызовут доктора Кони.

      – Его? То есть это мужчина, как я и сказал.

      – Ты просто предполагал. Ладно, это неважно, но вообще-то женщин тоже убивают.

      – Убивают?

      – Я и до этого дойду, если ты не будешь перебивать.

      – Ну хорошо, расскажи мне, какого же мужчину убили в Хэллоуэлле, – говорит Эфраим.

      Он наслаждается не столько новостями, сколько нашей болтовней, и я вижу искру веселья в его глазах.

      Я медлю, подчеркивая значимость того, что собираюсь сказать, потом произношу:

      – Джошуа Бёрджеса.

      Эфраим выглядит настолько потрясенным, насколько он вообще на это способен. Глаза у него на мгновение распахиваются шире, ноздри раздуваются. В остальном же он бесстрастен, как пень.

      – А, – говорит он. – Это осложняет ситуацию.

      – Его избили и повесили, Эфраим. Кто-то убил его, а уже потом сбросил в реку.

      – Хм. – Он задумчиво чешет в затылке. – У нас тут хватает мужчин, которые не прочь были бы его повесить.

      Вопрос, который я должна ему задать сейчас, очень трудный, но мы с Эфраимом не привыкли пасовать перед трудностями.

      – Включая нашего сына?

      Я сразу чувствую, как муж замирает. Он всегда так делает, когда его что-то пугает.

      – Которого сына? И о чем ты?

      – Ты не говорил сегодня утром с девочками?

      Он щурится.

      – Только поздоровался с Долли, когда она принесла мне завтрак.

      – И она ничего не сказала про Ханну?

      – Что-то мы много сегодня про Ханну говорим. Нет, Долли не упоминала сестру. А в чем дело?

      – Прошлым вечером на балу Бёрджес сделал ей больно.

      Эфраим напрягается и делает шаг вперед. Он явно готов взорваться, но я останавливаю его жестом.

      – Все в порядке. Сайрес с этим разобрался. Насколько я поняла, хорошенечко ему врезал, но суть в том, что Джошуа Бёрджес пытался заставить Ханну с ним потанцевать и его пришлось выгонять с бала. Это видели десятки людей. А когда известие о смерти Бёрджеса разойдется, заговорят и об этом.

      – Думаешь, за Сайресом придут?

      – За ним или за Айзеком Фостером.

      – Есть