И один в поле воин. Юрий Петрович Дольд-Михайлик

же вы можете мне предложить? – Генрих сам удивился тому, как спокойно прозвучал его вопрос.

      – Наконец-то наш разговор обретает практическую почву! – обрадовался провокатор. Что перед ним провокатор-гестаповец, Генрих уже не сомневался. – Как я уже говорил, мы предлагаем вам самое тесное сотрудничество.

      Естественно, вы должны получить на это согласие вашего командования. И завтра же вы его об этом запросите. В том, что такое разрешение будет получено, я не сомневаюсь – русские заинтересованы в возможно скорейшем открытии второго фронта. Когда вы будете готовы приступить к исполнению ваших новых обязанностей, мы вам дадим знать, что нас особенно интересует.

      Как видите, я перед вами открыл все карты, был, может быть, даже излишне откровенен. Поэтому я имею право потребовать от вас некоторых гарантий.

      Такой гарантией будет пакет, который вы везете в Лион. Я его у вас возьму и через час возвращу в точно таком же виде, в каком он находится сейчас. О том, что находящиеся в нем бумаги прочитаны, никто не догадается. Взамен этой маленькой любезности я обещаю вам сегодня же связать вас с группой партизан, которые помогут вам в случае провала перебраться к маки. Не удивляйтесь: вопреки всем правилам разведывательной работы некоторые из наших агентов, и я в том числе, связаны с маки – этого требует создавшаяся во Франции обстановка.

      Генрих молча слушал своего собеседника. Трудно было догадаться, что в это же самое время в мозгу его теснятся лихорадочные мысли:

      «Они абсолютно ничего не знают! Для них я продолжаю оставаться Генрихом фон Гольдрингом! Ни одной ниточки нет у них в руках, иначе они не прибегли б к этой нелепой провокации. То, что они знают о пакете, свидетельствует против них же – командировка в Лион была специально инсценирована… Они хотят проверить мою преданность фатерланду? Что же, я им ее сейчас докажу!»

      Медленно разминая сигарету, Генрих опустил руку в карман.

      Провокатор-гестаповец тоже взял сигарету. Он вертел ее в пальцах, ожидая, пока Гольдринг вытащит зажигалку. Но когда гестаповец, взяв сигарету в зубы, подался вперед, чтобы прикурить, вместо зажигалки у лица своего он увидел дуло пистолета.

      Все остальное произошло буквально на протяжении секунды. Гестаповец ногой изо всей силы толкнул стол и, воспользовавшись тем, что Гольдринг пошатнулся и на миг опустил пистолет, вылетел из номера. Когда Генрих выскочил за дверь, провокатор уже мчался по коридору.

      Одни за другим прозвучали два выстрела, послышался отчаянный крик и почти одновременно звук падения тяжелого тела.

      Генрих оглянулся. В коридоре никого не было. Но сразу послышались шаги, и мгновенно появился офицер в форме СС, фельдфебель и двое солдат.

      «Приготовились!» – мелькнуло в голове Генриха.

      – Не стреляйте, мы патруль! – издали крикнул офицер.

      – Предъявите документы, – голос Генриха звучал решительно.

      Гестаповец вынул документы и показал их Гольдрингу. Солдаты бросились к лежащему.