Мой Ленинградский горный. Табошар урановый. Виктор Александрович Моисеев

с поворотом коридор и комнат череда.

      «Здесь маркшейдеры живут. Этаж весь ваш,

      А вот и комната твоя», – сказала мне она.

      Войдя туда, аж восемь коек в ней увидел я,

      Семь застелено, и лишь одна непокрытая была.

      И понял сразу: та, что не застелена, – моя.

      А комендант, сказав, где взять постель, ушла.

      После ее ухода эту комнату оглядел я снова.

      На стоящей рядом койке плащ из болоньи лежит,

      В магазинах не достать, на него тогда была мода.

      Парень из блатных на этой койке, значит, спит.

      А на тумбочке, что с кроватью рядом у окна стоит,

      Тюбетейка среднеазиатская с позолотою лежит.

      Видимо, узбек или таджик на той койке поселен,

      И не только языком своим владеет, но и в русском он силен.

      Привлекла еще мое внимание в комнате кровать,

      Аккуратно и по-военному застелена была она.

      Отслуживший в армии только мог так застилать,

      А к армейцам с уважением относилась вся страна.

      Далее смотрю – на стене гитара шестиструнная висит.

      Интересно, кто ее хозяин: бард, композитор иль пиит?

      Или может так случиться, что кто-то учится играть?

      Подготовься ты тогда к экзаменам и попробуй сдать!

      На этом осмотр закончил и решил: пойду-ка за постелью я.

      А уж на выходе заметил, что на дальней койке кто-то спал,

      Но проснулся и вдруг, ошалело головой мотая, спросил меня:

      «Который час? Заспался, допоздна я с девушкой гулял».

      Ответил, что уж за по́лдень часовая стрелка перешла,

      Быстро встав с постели, накинул он одежду на себя.

      Распахнулась дверь, и ребят ватага в комнату вошла.

      Сразу шум и смех вокруг, в эту круговерть попал и я.

      Их было трое, и, войдя, вначале не заметили меня.

      Но, из авоськи выложив на стол хлеб, вино и колбасу,

      Переглянулись между собой – и к столу был приглашен и я.

      И пироги домашние достав, их также к общему столу несу.

      «Познакомимся давай, – старший молвил среди нас. —

      Начну с себя. Армию я отслужил, а звать Потапов Стас.

      А эти – Богаткин Валентин и Боб Соловьев, их родина – Донбасс.

      Олег Гзовский из Белоруссии, а, извините, как звать Вас?»

      Назвал себя и что я из области, но в Ленинграде первый раз.

      Нарезав хлеб и колбасу, а в стаканы разлив портвейн-вино,

      Вначале за знакомство выпили его.

      За то, чтобы сдали успешно все экзамены, повторено,

      Затем еще, еще за что-то пили и, кажется, за День Бородино.

      Столько произнесено тостов, что я со счету сбился.

      На одном из них накрыл рукой пустой стакан и извинился.

      А Стас Потапов говорит: «В армии ты, вижу, не служил».

      Был мой заплетающийся ответ: «Никогда… так… много… я… не пил».

      Не помню, как добрался я до койки и уснул,

      А проснулся от солнца яркого луча, попавшего в глаза.

      И хотя