О котах и людях: О маках и пижме. Книга 1. Марина Аницкая

покачал головой:

      – Это иллюзия. Но я подумал, что тебе понравится.

      Керидвен потрогала тяжелый алый бархат. Потом изогнутый подлокотник дивана. Потом разломила печенье. Странно это было – где-то внутри себя она знала, что все это состоит из пустоты, кружащей внутри себя. Настоящие – только люди. И то не полностью. Не целиком. И еще Эльфин.

      – Все иллюзия… – медленно проговорила она. Печенье было сладкое. Бархат был мягкий. – Можно мне мое платье обратно?

      – Да, конечно, – торопливо сказал Эльфин, и все стало, как было. – Тебе не понравилось?

      Керидвен пожала плечами:

      – Красивое. И вырез удобный, младенца кормить самое то. Только не мое. Лучше я буду как всегда, – она усмехнулась. – Надеюсь, твоего друга-епископа это не слишком скандализирует.

      – Он мне не друг, – сказал Эльфин.

      Слуга растворил дверь, и появился человек в черном.

      – Господин Гаттамелата.

      Эльфин встал ему навстречу и чуть поклонился:

      – Господин епископ.

      Керидвен тоже поднялась, не вполне понимая, как ей вести себя. Она сделала реверанс на всякий случай. Человек в черном повел в ее сторону глазами.

      – Флинн сказал мне, что вы явились по поводу долга.

      – Совершенно верно, – Эльфин кивнул, и все свечи кивнули за ним следом. Тень епископа сжалась и опять выросла до потолка.

      – И что вы потребуете?

      Эльфин улыбнулся:

      – Ничего, что противоречило бы вашим обетам. – Он сделал шаг назад и взял Керидвен за руку. – Я хочу, чтобы вы обвенчали нас по человеческому обряду.

      Епископ заморгал и стал похож на филина, которого вытащили из дупла.

      – Я… – он повернулся и уставился на Керидвен.

      Золотистое сияние от свечей растекалось по залу воском.

      – Я надеюсь, девушка, вы понимаете, что делаете, – наконец, выдавил епископ.

      В разные стороны от него тянулись золотые ниточки, как от марионетки. Он был хороший, только по лбу у него шел шрам, вниз, до самой шеи, сметанный золотой ниткой, и от этого казалось, что его лицо приштопано к голове, как заплатка к носку. По краям выступали красные капельки, как пот от напряжения. Керидвен стало его жалко.

      – У вас такое лицо, – участливо сказала Керидвен. – Вам не больно?

      Епископ побледнел. Эльфин улыбнулся.

      – Исполните мою просьбу – и мы в расчете.

      – Я хочу поговорить с невестой.

      Эльфин нахмурился:

      – Зачем?

      – Это моя обязанность. Вы понимаете, что таинство действительно, только если производится в здравом уме и трезвой памяти, полностью по доброй воле?

      – Разумеется.

      Епископ поджал губы.

      – Я должен убедиться.

      Эльфин пожал плечами.

      – Хорошо, – и повернулся к Керидвен. – Ты поговоришь с ним?

      Керидвен кивнула.

      – Мне остаться?

      – Не знаю… это имеет значение?

      – Я бы предпочел поговорить