Перемирия не будет. Мейси Эйтс

ты мой ангел смерти? – Он усмехнулся, но глаза его оставались серьезными. – И пришла забрать меня в ад?

      – Да.

      – Очень интересно. – Шейх помолчал. – Ты заставила меня испугаться. Немногим людям это удавалось.

      – Что ж, я рада. Но я не удовлетворена.

      – Ты хочешь крови?

      – Я требую ее. – Самира воинственно вздернула подбородок. – Только так я смогу отомстить.

      – Мне жаль, что сегодня ночью я не смог дать тебе этого удовлетворения.

      – Я сожалею об этом куда сильнее, чем ты.

      – Но почему ты мстишь мне? Почему не новой власти? Не людям, которые захватили дворец, убили шейху и ее дочь?

      – Тех повстанцев, которых науськали твои люди?

      – Ни я, ни кто-либо здесь, в Кадре, не участвовали в свержении королевской семьи Джахара. У меня есть своя страна, и мне незачем было уничтожать твою.

      – Но ты оставил нас без короля. Ты подверг шейха Джахара суду и казни здесь, в Кадре, – ненавидяще прошипела Самира. – И оставил нас умирать. Выгнал из нашего дома. Солдаты, слуги… все, кто не переметнулся на сторону нового правителя, были убиты. А те, кто спасся… для них осталась лишь видимость жизни. Нам оставалось лишь уйти в пустыню в надежде, что Бог выведет нас к морю или к границам другой страны.

      Именно это сделала когда-то ее мать. Ушла в пустыню, чтобы никогда не вернуться. К счастью, через несколько лет новый режим забыл о них. Именно поэтому она смогла попасть в Кадру.

      – Я не несу ответственности за жизнь шейха Рашада. Он заплатил за то, что совершил. И все же мне жаль, что все обернулось именно так.

      – Да что ты? – издевательски рассмеялась Самира. – А вот для меня сожаление – неподходящее слово. Ты уничтожил мою жизнь.

      – Прошло уже шестнадцать лет.

      – Для меня это не имеет значения.

      – Еще раз говорю: я не отдавал приказа убивать ваших людей. Хотя в это многие не верят. Эта история преследует меня, как ночной кошмар.

      – Преследует? – Самира презрительно скривила губы. – Ты, наверное, страшно страдал? Здесь, во дворце, при власти? Куда там сравнивать с моими страданиями по своей стране!

      – Когда тебя обвиняют в том, чего ты не совершал, – это всегда непросто, – парировал шейх. – Хотя я не посылал своих людей захватывать твою родину. Зачем это мне? Что бы я выиграл от этого? Я никак не мог повлиять на события. Хотя до сих пор считаю себя ответственным за то, что произошло.

      – Ты противоречишь себе, шейх. Либо ты виноват в случившемся, либо нет.

      – У меня был выбор. Я решил стоять за свой народ, за своего отца, за свой род. Если бы я знал, чем все кончится, возможно, мой выбор был бы иным.

      – Ты что, считаешь себя богом?

      – Я шейх. Это почти одно и то же.

      – Значит, ты – бог-неудачник.

      – А ты? Ты считаешь себя богиней? – спросил он, встав возле кровати – высокий, прямой, горделивый.

      – Нет. Я – ангел смерти. Я ищу не власти, а справедливости.

      – Ты думаешь, еще одна смерть приблизит справедливость?

      – Кто отдал