Германия: философия XIX – начала XX вв. Том 7. Материализм. Часть 2. Валерий Алексеевич Антонов

в его формулах, как реальность иного порядка. Конечно, такая точка зрения, примером которой является взгляд Декарта на природу, возможна; вполне мыслимо, что контекст реальной природы может быть определен как механическая система, в которой нет места тем качествам, которые наивный опыт показывает в ней, и не похоже, что она содержит большую степень сложности мышления, чем любой другой возможный взгляд на мир. Следовательно, эта точка зрения не может быть отменена сама по себе и поэтому является неопровержимой. Но вопрос в том, является ли она необходимой, должна ли она выводиться как логическое следствие механического объяснения природы в смысле реализации реальности. В любом случае, это не самоочевидная истина, которая должна быть высказана только для того, чтобы быть признанной и подтвержденной в своем обосновании.

      Семнадцатый век предпринял формальный процесс доказательства, чтобы упразднить картину мира, которая в первую очередь дана нам, и устранить ее как простую чувственную видимость из контекста реального. Тем самым она создала следующую основу для построения существующего из элементов, которые берутся только из мышления и только гарантируются мышлением. Но если взять здесь то, что содержится в позитивном методе механического объяснения природы как таковой, из того идеала природы, который математики и философы этого времени развивали на основе общего владения методическими прозрениями, то становится очевидным, что противопоставление физических исследований наивной концепции мира не настолько резко и непримиримо, чтобы сделать сближение в определенных пределах немыслимым. По крайней мере, с точки зрения этого подхода, можно в равной степени бесконфликтно отнестись к фактам, если только принять во внимание все точки зрения.

      Реальное, составляющее объект научного исследования, дано нам в ощущениях как нечто объективное и независимое от нас как эмпирических субъектов. В каждой точке опыта мы сталкиваемся с многогранным поведением вещей, которое никогда не может быть представлено в рамках одной формальной концептуальной системы. Процессы, которые мы распознаем и описываем как механические, то есть которые мы используем непосредственно, то есть без гипотез, и которые говорят что-то о субсенсуальном мире, образуют особое содержание. И вот опыт показывает, что с этой системой механических процессов другие группы явлений, которые как таковые могут быть определены только по их временным и пространственным характеристикам, связаны таким образом, что при определенных закономерных условиях возникают представления, которые могут быть приравнены к механическому труду. Этот факт нашел свое формульное выражение, точно описывающее смысл и границы этой связи, в законе сохранения труда. Отсюда можно развить общую энергетику, которая, полностью сохраняя специфическую природу групп явлений, тем не менее позволяет подчеркнуть