Круги по воде. Аркадий Адамов

дорогу они молчали.

      Виталий грыз пустую трубку, поглядывая в окно на плавившуюся от жары улицу, всю в золотых солнечных бликах. Тугая горячая струя ветра разметала по его лбу светлые волосы. Живые глаза его лукаво щурились, словно говорили: «Ох что-то мы знаем, чего вы все не знаете».

      Игорь же откинулся на спинку сиденья, глядя прямо перед собой, на смуглом лице с выдвинутым вперёд тяжёлым подбородком ничего нельзя было прочесть.

      Только в высоком и прохладном вестибюле министерства, предъявив часовому удостоверения и дожидаясь лифта, Виталий, наконец, произнёс:

      – Ну, видал?

      – Да, – коротко кивнул Откаленко. – Только причём здесь я?

      – А про Маслова забыл?

      Откаленко поднял одну бровь.

      – Ты думаешь?

      Но тут они вместе с другими вошли в лифт.

      Кабинет Коршунова оказался запертым. Друзья побрели по широкому коридору. Откаленко поминутно с кем-то здоровался. У Виталия знакомых здесь было мало, и он с интересом поглядывал по сторонам, то и дело незаметно толкая локтем Игоря:

      – Это кто прошёл?

      Откаленко называл фамилию, порой слышанную Виталием по какому-нибудь делу, но чаще незнакомую.

      В приёмной начальника управления дежурный сказал:

      – Здесь. Обождите, сейчас выйдет. Командировки ваши уже готовы.

      Друзья переглянулись.

      Через минуту в дверях появился Коршунов в светлом, ладно сидящем костюме. Загорелую, крепкую шею стягивал тугой белоснежный воротничок. При виде друзей, поднявшихся ему навстречу, он широко улыбнулся и окинул их быстрым взглядом, как-то по-особому цепко, словно в последний раз прикидывая, стоят они предстоящего разговора или нет.

      – Пошли, ребятки, – энергично бросил он на ходу.

      «Совсем молодым кажется, – подумал Виталий, торопливо выходя вслед за Коршуновым из приёмной. – А уж лет пятнадцать, наверное, служит. Сколько дел раскрыл! Прямо-таки легендарная личность».

      На этот раз они прошли по коридору так стремительно, что даже Откаленко не встретил никого из знакомых или не заметил их. Только Коршунов несколько раз ответил на приветствия, широко и нетерпеливо улыбаясь. Некоторые пытались обратиться к нему.

      – Потом, потом. Спешу, – отвечал им Коршунов строго. – И вообще, в коридоре такие дела не решаю.

      Когда вошли в кабинет, он сказал:

      – Так вот, ребятки. Едете в Окладинск. Понятно? К нам письма пришли, звонки были, просьбы. Решено прислушаться. С вами ещё Светлов поедет, из моего отдела. Он сейчас на задании. С местными товарищами я уже говорил. Вас встретят. Дело, на мой взгляд, непростое. А главное – принципиальное. Понятно? В любом случае. Ну и ещё, – он улыбнулся, – интересное дело. Это уж вы мне поверьте. Не соскучитесь. Так что, соколики, глядите в оба, А может случиться – и я к вам подскочу. За моим отделом это будет числиться.

      Друзья не сводили с Коршунова глаз. Виталий смотрел обеспокоенно и нетерпеливо, Откаленко сосредоточенно, насторожённо, будто ещё решая, ехать ему или остаться.

      – А теперь кое-что обсудим, – заключил Коршунов и, обращаясь к Виталию, деловито спросил: –