Бог, которого не было. Черная книга. Алексей Френкель

херни. Но если уж кто-то и может тебя оправдать – и за апокалипсис, и за это мое пробуждение в шесть пятнадцать утра в шабат, – то только Дживан Гаспарян.

      Но в тот шабат дудука не было. А вот апокалипсис был. Прямо за дверью моей полуторакомнатной квартиры на Дорот Ришоним, 5. Апокалипсис и два его всадника – Илья и девушка. Всадник Илья был пьян, лица на нем не было. У второго всадника лицо было. Симпатичное, даже красивое. Бледное, с кровавым подбоем губ и ресницами до подбородка. «Майя, – представилась она сквозь ресницы, – через алеф. – И повторила, как будто записывала со всеми огласовками справа налево в разлинованную тетрадь: – Через алеф, не через айн».

      Нормальных людей не бывает. По крайней мере, среди моих друзей, тем более в шесть пятнадцать утра в шабат. Илья и не был нормальным, но он был хорошим. А с хорошими людьми случается всякое. Трудно объяснить это всякое. Словом «любовь» это не опишешь. Другими словами – тоже. С Ильей случилась Майя. Через алеф.

      Конец света в пятницу. Успеем вдоволь потанцевать

      Запахло травкой. Значит, уже шесть тридцать. Этажом ниже у меня жил сосед, по которому можно было часы проверять. Он каждый день пунктуально курил на балконе марихуану в шесть тридцать утра. В шабат – тоже. Вот так они – Илья и Майя через алеф – и зашли в мою бестолковую жизнь и съемную квартиру на Дорот Ришоним, 5: вместе с запахом травки. В шесть тридцать утра. В шабат.

      Майя через алеф зашла в мою жизнь в босоножках, а Илья – в своих огромных ковбойских сапогах, в таких Чарльз Бронсон убивает Генри Форда в фильме у Серджо Леоне. Только у Ильи размеров на шесть больше. У него вообще вечно были проблемы с покупкой обуви. Однажды он рассказывал: купил кроссовки. Пришел домой – обе левые. Одна сорок шестого размера, другая – сорок седьмого. Но повезло – подошли. В общем, у Ильи были проблемы не только с покупкой обуви. Либо он сам разыскивал неприятности, либо беды искали его. Но рано или поздно они всегда встречались.

      Пока я под запах соседской марихуаны размышлял обо всем этом – ну то бишь ни о чем, из комнаты раздался голос Майи: «Я сейчас заплачу!» И рассмеялась. Голос у нее, кстати, был… ну сразу понятно, что конь, борщ, изба, дети, деньги – это все не к ней. Для этого есть мужчины. В данном конкретном случае – Илья. И в данном конкретном случае Илья восторженно заявил: мы еще успеем вдоволь потанцевать! И они действительно потанцевали. Ну как потанцевали – вы когда-нибудь видели, как Чарльз Бронсон танцует в полуторакомнатной квартире в Иерусалиме, на Дорот Ришоним, 5? Ну вот так примерно. Хотя Майя через алеф была ничем не хуже Клаудии Кардинале – и грудью, и взглядом. Она вообще была небрежно неотразима в каждом жесте. Я про Майю. Ну и про Клаудию Кардинале тоже. Я смотрел на этот странный еврейский сиквел «Однажды на Диком Западе», списывая все на соседскую марихуану. Хер.

      Дотанцевав, Майя показала мне на мою же книгу про муми-троллей, которую я когда-то спас, и они с Ильей прочитали по ролям:

      – «Я сейчас заплачу! – сказала фрекен Снорк. –