Шалопаи. Семён Данилюк

Робик, склонившись к девичьей шейке.

      Кармела отстранилась.

      В принципе, самоуверенный, многое повидавший, он и впрямь выглядел идеальным партнером для первого сексуального опыта.

      Но сердце Кармелы Алонсо давно захватил отчаянный мальчишка, которого не видела с далекого пионерлагеря. Вратарь лагерной футбольной сборной, бросавшийся в ноги нападающим, сигавший с откоса в мелководье и – пунцовевший при всяком её взгляде. Да и сюда, в чужую квартиру, под предлогом ключа, приехала среди ночи в надежде увидеть его. Увидела, называется!

      С дивана донёсся легкий стон. Через приоткрытую кухонную дверь хорошо были видны любовники. Клыш пошевелился во сне, одеяло соскользнуло на пол, но он так и не проснулся. Зато Любочка от ночной свежести заново возбудилась. Не раскрывая глаз, извернулась змеей.

      – Маленький херувимчик натрудился, теперь спит, – заворковала она. – А вот мы эту соню разбудим. Лучше меня никто будить не умеет.

      Через долю секунды воспрянувший Херувим, не раскрыв глаз и, кажется, не проснувшись, опрокинул ее на спину.

      – Да! Да! Да-а!! – разорвал ночную тишину придушенный женский крик.

      Боль исказила личико Кармелы.

      – Вон из этого вертепа! – она подхватила сумку.

      – Ко мне? – Робик засуетился.

      – Да хоть куда!

      Когда утром квартира Поплагуевых пробудилась ото сна, Робика в ней не было. А о приезде Кармелы Алонсо никто не узнал.

      Проснулся Клыш, словно от толчка.

      На углу тахты сидела совершенно одетая Любочка Повалий и курила, яростно стряхивая пепел на персидский ковер.

      – Доброе утро, – осторожно произнес Данька, не уверенный, что попал в масть.

      – Кому доброе, – Любочка не обернулась.

      Рывком он сел рядом. Ткнул в благоухающий подполковничий тулупчик.

      – Тут Граня вроде спал?..

      – Его Алый за стеклом отправил. Стёкла вчера в подъезде перебили, доны хреновы… Теперь вставлять надо срочно, пока Алькины предки не вернулись. Скинулись, у кого что осталось.

      – А сам Алька?

      – К Наташке побежал замиряться. Только ничего у него с этой гордячкой не выгорит.

      Клыш осторожно тронул ногой брошенный подле чемодан.

      – А нету больше жениха! – коротко ответила на незаданный вопрос Любочка. – Всю ночь меня в квартире прождал, пока родители врали невесть что. А к утру, как врать стало нечего, уехал. Всё к черту! Какая же я дура! Считай, одной ногой в Москве была!

      С накапливающимся раздражением она следила за бессистемными перемещениями любовника.

      – Господи! Ты-то чего мечешься? Ну скажи что-нибудь!

      – Да вот понимаешь, – Клыш заглянул под диван. – В горле – помойка. Не помнишь, я вчера не догадался бутылёк заначить?

      – Сволочь! – Любочка подхватила чемодан и выскочила из квартиры, с чувством долбанув входную дверь.

      Дверь вновь раскрылась, – вернулся Алька.

      Любочка как в воду