Германия: философия XIX – начала XX вв. Сборник переводов. Том 3. Идентичность. Валерий Алексеевич Антонов

или даже только мыслимую, даже при самой благоприятной и удобной предпосылке, которую мы могли бы сделать, что вещи действительно ведут себя так, как мы их мыслим, но даже это оставляет непостижимой и немыслимой возможность подхода и влияния мышления на вещи или вещей на мышление. Если мы хотим представить себе этот процесс, то либо мышление перестает быть мышлением и мы видим механическое движение, либо объективное бытие становится умопостигаемым, становится мыслью и таким образом перестает составлять привычную оппозицию мышлению. Но вещи не могут стать мыслями, так же как и мысль не может стать вещью. Я даже думаю, что мы могли бы равнодушно отнестись к откровению, которое внезапно принесло бы нам весть о том, что вещи действительно таковы, какими мы их узнали в соответствии с нашей физической и психической конституцией. Ибо какая польза от этого, и какой вред может быть от обратного? Я основываюсь на понятии, или природе, или, как мы говорим, сущности мышления и познания, которые заключаются только в одной конкретной деятельности.

      Вместо того чтобы считать, что мир, который мы себе представляем, объективен, и затем искать переход к нему, давайте лучше проанализируем наши представления о нем. Есть вещи, которые имеют такую-то и такую-то природу, делают и страдают таким-то и таким-то образом. Что мы думаем, когда говорим о вещах и их свойствах? Мы думаем в терминах суждений. Давайте не будем обращать внимания на связь в суждении и рассмотрим элементы мысли по отдельности. Сразу же выяснится, что они сами являются плодом такого объединяющего движения, сами являются связью. Не будем прекращать препарирование, пока не получим идеи, которые окажутся абсолютно неразложимыми, но, прежде всего, не будем принимать в качестве компонента в этом деле ни одного имени, которое бы мы сразу же не исследовали самым тщательным образом на предмет его «что». Что является окончательным ответом на постоянно повторяющийся вопрос: «Что это такое? Если не принимать во внимание второй компонент, который будет рассмотрен позже, то это так называемые свойства, не что иное, как простейшие сенсорные восприятия. Мы думаем, что видим и чувствуем вещи, и, если быть точным, в конечном счете можем охарактеризовать наше восприятие не чем иным, как отдельными полученными сенсорными впечатлениями. Обычный взгляд противопоставляет вещь как нечто твердое, реальное, объективное свойству. Но если отбросить наши выводы, то следует признать, что не остается ничего, кроме ряда свойств и чувственных впечатлений. Нам остается только отбросить распространенный предрассудок, не считающий телесность, а особенно ощутимое сопротивление твердого тела, явлениями. На самом деле, однако, это только соединение двух или более впечатлений, на котором основано это предубеждение и которое заставляет нас забыть, что воспринимаемая телесность есть также не что иное, как восприятие формы и цвета и ощущение сопротивления