Ковры из человеческой кожи. Мэд Фоксович

понимала, что нужно было ее падшему и обезоруженному наставнику, потерявшему веру в себя.

      Он должен был услышать правду.

      – Михаил Святославович, – мягко, но так уверенно произнесла крестьянка, – вы можете чувствовать себя потерянным, но прекрасно знаете, что всегда сможете найти выход. А если у вас не хватит сил, я приду на выручку!

      Глаза экспедитора наконец показались из сумрака отчаянья и сомнений.

      – Мы – команда, – воскликнула девушка, – способная отстоять жизни друг друга перед лицом смертельной опасности!

      Потухшее и выцветшее лицо Михаила засияло надеждой, когда его напарница демонстративно вскочила с кресла и всплеснула руками.

      – И мы спасем Лазурное Марево от гнета Лиха, – протеже боевито выбросила к потолку кулак, – и заставим душегуба ответить за все, что он сделал! – отважная крестьянка азартно нахмурила брови. – Как-никак у нас с ним личные счеты…

      Впервые за долгое время на губах Кисейского появилась искренняя триумфальная улыбка. Экспедитор мог чувствовать, как его отважное сердце застучало в решительном ритме, словно барабанная трель.

      – Заметано, – гордо усмехнулся Михаил.

      Хлопчатый фитиль погрузился в лужу оплавленного воска, когда свеча, стоявшая между двумя боевыми товарищами, познавшими друг друга в беде, растаяла до основания. Пламя наконец затухло.

      Глава 7. Девочка в лесу

      Бесчисленное множество густых елей, практически неотличимых друг от друга, словно усидчивый летописец переписал их на бересту огромное количество раз, составляли далекий участок темного бора. Если кромка леса, окружавшего Лазурное Марево, могла напомнить кому-то челюсти исполинского монстра, это место определенно было его желудком. Несомненно, любой, потерявшийся тут по собственной глупости или трагичному стечению обстоятельств, был бы вынужден сражаться с судьбой до самого конца, чтобы вернуться к цивилизации и спасти свою жизнь. Леденящий холод не знал пощады и морали, как не знали ее и изголодавшиеся дикие звери.

      Заснеженные ели-близнецы не видели края. Деревьев было почти так же много как хаотичных царапин всех длин и изгибов, которые со временем возникают на поверхности лакированной мебели. Поднеся к такой облицовке источник света, беспорядочный терновник царапин обзаводится аккуратным пустым островком, совсем невредимым ими. Эта удивительная оптическая иллюзия заставляет поверить, что царапины боятся света и буквально обступают его эпицентр, куда бы он не двинулся дальше.

      Такого описания мог удостоиться и лес, или то как он выглядел с высоты птичьего полета. Мечась по самым разным закоулкам бора, твой взгляд преследовал одну и ту же одинокую полянку, оазис в море сплошных еловых пик.

      Но ты был там не один.

      Маленькая крестьянская девочка, укутанная в огромный валяный зипун, выглядящий на ней как платье, стояла в самой середине пустого снежного ромба. Погрузившись в хищный снег покалено,