Взлёт и падение. Книга первая. На высоте. Валерий Гудошников

на земле во время запуска. Экипаж сделал всё, что положено в таких случаях, но комиссия пришла к выводу, что виноват в возгорании всё-таки командир. Хотя бы потому, что сидел в кабине. Изрядно потрепав нервы, их отстранили от полётов и удержали какую-то сумму в счёт погашения ущерба. Восстанавливаться на лётной работе после этого он не захотел и ушёл на пенсию. Чего же испытывать судьбу дважды.

      Друг сидел за столом и читал какую-то бумагу. Бек поздоровался и сел рядом. Из-за перегородки вышел откормленный заспанный кот и, понюхав ботинок Бека, презрительно фыркнул.

      – Что, своего не признал? – спросил его Бек. – Обоспались все тут… пожарники. Ну, как дела? – повернулся к другу. – Пожары тушишь?

      – Тушу, – скривился тот. – Сутки тушу, двое – дома.

      – Так можно работать.

      – Можно. Работа не пыльная, да бумаги вот заели.

      – Да у вас-то какие бумаги? Нет огня – спи, есть огонь – туши. Всё предельно ясно и логично.

      – Ясно, говоришь? Тогда вот, прочитай. Из управления прислали. Вот этот пункт пятый.

      Бек придвинул к себе документ. Пункт пятый гласил: «Пожарному расчёту прибывать к месту возгорания не позднее, чем за три минуты до начала возгорания».

      – Это как же так? – не понял он.

      – А как хочешь, но за три минуты до начала пожара будь на месте. Вот и ломаю голову, как это делать?

      – Ну и ну! – покачал головой командир. – Похоже, что из вас хотят сделать ясновидящих.

      – Ты дальше читай. Вот: «С пустыми руками подходить к огню запрещается». А вот это в самом конце: «После того, как пожар ликвидирован, привести себя в исходное состояние».

      Поговорив ещё минут пять, Бек направился дальше.

      В столовой, вяло пережёвывая имеющей вид старой подошвы шницель, он ни на минуту не переставал думать о работе. Впереди было лето – самый напряжённый период в деятельности авиации. Все виды выполняемых работ многократно увеличивались. Они были на грани возможного, не хватало самолётов, не хватало лётчиков. Отменялись все отпуска и отгулы.

      Вернувшись обратно, Бек ещё раз проштудировал отложенные документы, кое-что записал себе в огромную, словно амбарная книга, рабочую тетрадь. Потом сам «родил» несколько бумаг. Командир отряда Байкалов с утра ещё требовал сдать ему анализ состояния полётов и дисциплины в эскадрилье за истекший месяц. С ним он провозился минут сорок. Достав копию за позапрошлый месяц, переписал, поставив другие цифры и фамилии. Потом взялся за составление плана на месяц будущий. Так же прилежно переписав план месяца прошлого, поставил тоже другие цифры и фамилии. Он прекрасно знал, что все эти бумаги с планами соберут со всех эскадрилий ОАО, сделают сводный план, который ляжет на стол заместителя Боброва по организации лётной работы Заболотного. Тот подпишет его, и он благополучно отправится в архив, пока его не потребуют проверяющие. А в эскадрильях он тем более не нужен. У каждого командира есть специальный и нужный план – график лётной деятельности подразделения. По нему и идёт всё планирование.

      После этого он подписал принесённые секретаршей полётные