Бегущий Орёл, дева-воин. Джеймс Уиллард Шульц

бы насмерть многих людей.

      Наконец, она, казалось, решилась бросить вызов развевающимся накидкам, прорваться сквозь их ряды; она повернулась и направилась прямо к тому месту, где на некотором расстоянии впереди и слева лежала Отаки со своими братьями и сёстрами. Молодые люди были слишком напуганы, чтобы пошевелиться – встать и начать махать своими накидками, и сама Отаки тоже; как она потом рассказывала, её тошнило от мысли, что она и её близкие скоро станут бесформенной, растоптанной плотью. Но она была отчаянной; она решила спасти их, если это возможно, и, вскочив на ноги, побежала прямо на приближающуюся корову, направляясь прямо к ней. Корова не сбилась с курса, и Отаки продолжала бежать прямо на неё.

      Отаки продолжала бежать прямо на неё

      – Поворачивай! Поворачивай! Беги на север! – кричали мы, но наши голоса потонули в грохоте сотен раздвоенных копыт.

      Отаки продолжала бежать. Она остановилась и, раскинув руки, держа свою накидку на левом боку и, когда корова поравнялась с ней, бросила её. Она опустилась на голову старой коровы, ослепив её. Она брыкалась и ныряла, прыгала кругами, а стадо уходило от неё и продолжало бежать между двумя рядами стен, и наконец, когда накидка упала с её головы, она осталась одна и поспешила догнать его. Мы последовали за ним, крича и размахивая своими накидками. Стадо двигалось все дальше и дальше, прямо к обрыву, но не останавливалось и не сворачивало от его края. Задние животные толкали тех, кто был впереди, и все вместе продолжали бежать вперёд, и в облаках густой пыли, поднятой их копытами, вслепую устремляясь навстречу своей смерти у подножия утеса.

      Те, кто не погиб при падении, были заперты в большом загоне. Люди устремились вниз по тропе, ведущей к утесу, на восток, а оттуда к загону, с помощью луков и стрел убили оставшихся в живых, и началась работа по разделке скота, которая продолжалась весь тот день. Когда наступил вечер, лагерь покраснел от сушащихся кусков мяса, нанизанных на длинные веревки, на высокие волокуши, на сучьях деревьев и на кустах. А у костров в вигвамах все разговоры велись об Отаки – о её храбрости, проявленной в схватке со старой коровой-вожаком. Она спасла свою родню и многих других от смерти и направила стадо к обрыву. Она сделала себе имя. Отец гордился ею больше, чем когда-либо, как и все мы из клана Маленьких Накидок, да и все остальные кланы, если уж на то пошло. Она сделала то, что никогда не забудется! Да, она сделала себе имя!

      Мы оставались у пискана Двух Талисманов больше месяца, и еще дважды зазыватель заманивал стадо бизонов между стенами из камней, и мы вгоняли их в панику и без проблем направляли к обрыву. Когда мы переезжали оттуда, в каждом нашем вигваме было по три-четыре вьючных лошади, нагруженных жирным вяленым мясом, и мешки с пеммиканом, пропитанным костным жиром.

      В то время форт Бентон еще не был построен. ‘В стране было два места для торговли: у Красных Курток был такой на Большой реке Севера, а у Длинных Ножей – на нашей Большой